Heretics in Christianity

In the early church

According to the interpretation given in the treatise " Etymology " of the medieval scholar Isidore of Seville , the word "heresy" comes from haeresis , the Latin transliteration of the Greek word dr. αἵρεσις , meaning choice , or in the broad sense, a school of thought ^[1] . In this meaning, the word is occasionally mentioned in the New Testament ( Acts 5:17 , Acts 15: 5 , Acts 24: 5 , Acts 24:14 , Gal. 5:20 ) and among the early Church Fathers ^[2] . In approximately the same sense, this word was used earlier in ancient Greek and , where “heresy” meant a worthy choice of a particular philosophical school for study. According to the assumption of the French historian of religions , the word in faith , al-Greek , will be closer in meaning . ἑτεροδοξία , first encountered by Plato to denote a false belief . In the texts of the New Testament, the word "heresy" is used mainly in a negative context, as a designation given by the Church to a sect or group that threatens the unity of Christians , that is, not as a doctrinal deviation ^[3] . In Galatians, this is one of many “works of the flesh,” along with drunkenness and idolatry ( Gal. 5:20 ). Titus prescribes turning away from the unreasoned heretic ( Tit. 3:10 ). The second epistle of Peter warns against false prophets and false teachers, “who will introduce destructive heresies” ( 2 Peter 2: 1 ). Heresy eventually came to be seen as a departure from orthodoxy , and in the sense of “ disbelief ” this word was used shortly after 100, when Ignatius of Antioch urged heretics to move away from the poison of heretics, who are “the poison of his teachings” ... they add Jesus Christ, and thereby gain confidence in themselves ” ^[4] . Gradually, these two meanings came closer in meaning, and during Athanasius the Great (4th century) the expression of the other Greek. ἑτεροδοξον αἵρεσιν , the “other heresy”, was already pleonasm ^{[5] [6]} .

The question of the origin of heresies attracted the attention of early Christian writers, and various theories existed on this subject. One of the first belongs to the author of the non-preserved church history of the II century Egesippus , whom Eusebius of Caesarea quotes . According to him, heresies originally arose in Judaism , in which seven sects existed before the emergence of the Christian church. And the teachings of one of them began to “seduce” the church a certain Feboufis, who thus became the first heresiarch ^[7] . Another scheme is proposed by the apocryphal source of the 2nd – 3rd centuries “ Clementines, ” which postulates the transition from ignorance to knowledge as a universal law: as Cain came before Abel , Ishmael before Isaac , Esau before Jacob , Aaron before Moses , so Simon the Magician was before the apostle Peter Rome From the point of view of most early authors, it was Simon, and not Feboufis, who was the "father of heresies." Hippolytus of Rome (III century) of heresy of the followers of Greek philosophers who repeat the mistakes of the ancients and present them as new teachings ^[8] . According to Marcel Simon, the fundamental difference between the Hippolytus of Rome system and Egesippus’s theory is that the latter is based on teachings that are at least to a minimum degree true, while Hippolytus raises heresies to teachings that are initially completely false - although more acceptable than the resulting result ^[1] . The original meaning of the concept of “heresy”, fixed by Isidore of Seville , that is, the “choice” of the doctrine that is most suitable for a particular person, is recorded in the Acts of the Apostles : in response to the accusation of the Apostle Paul of incitement to rebellion and belonging to the “Nazarean Heresy” ( Acts 24 : 5 ) he declared in his defense that “according to the doctrine which they call heresy, I really serve the God of my fathers, believing everything that is written in the law and the prophets” ( Acts 24: 5 ). Gradually, the concept of heresy began to be associated with a deviation from religious norms. The corresponding process in Judaism, where, according to Josephus , four main directions were called heresies ( Pharisees , Sadducees , Essenes and Zealots ), ended somewhat earlier with the victory of the Pharisees at the end of the 1st century. According to the German theologian , the concept of heresy was suspicious for the early Christians, as it was associated primarily with Greek philosophical schools and movements in Judaism ^[9] .

In the etymological spirit, according to the definition of the 4th-century Father of the Church , Jerome Stridon , heresy arises when a person chooses which doctrine to believe in him, based on his own judgment. Many definitions emphasized that, unlike a church schism , heresy does not come from the church, but is an external phenomenon in relation to it. A consequence of this approach, in particular, was the conclusion that all dualistic heresies are Manichaeism , and anti - trinitarian heresies are Arianism ^[10] .

Formalization of the definition in the Middle Ages

There are a significant number of formal definitions of heresy. In the simplest form, heresy can be defined as the opposite of orthodoxy ^[11] . This statement led to the concept that orthodoxy exists before the heresy, which is a distortion of a previously known truth. Such a definition, considered classical, has existed for many centuries and is set forth, in particular, in the “ Church History ” of Eusebius of Caesarea (4th century). According to the concept of Eusebius, orthodoxy corresponded to the faith of the church majority, whose dogmatic genealogy is determined by apostolic succession from Jesus Christ and his apostles ^[12] . Since the semantic content of orthodoxy was refined over time, it was difficult to determine heresy in this way. As a result, practical methods were developed in the early church, allowing the sinner to abandon his mistakes and return to the bosom of the church. According to St. Augustine , the one who, after explaining his mistakes, abandoned the error, is not a heretic. Since the church did not formulate its position on all doctrinal issues, it was quite possible that a person could accidentally fall into heresy himself or under someone’s influence. However, he who persisted in his delusions was a heretic. This definition was included in the collection of canon law of Grazian in the 1140s. As a result, heresy was not considered a certain set of views or lifestyle, but a certain instant choice in the course of a legal procedure. A difficult moment in the logical constructions of Grazian was the moment about the connection between the concepts of “heresy” and “heretic” - it is not clear whether one can secretly adhere to the heresy as a heretic or only one who publicly declares this ^[13] . Further simplification led to the recognition of any deviation as a sign of inborn sin, and this deviation could reveal the criminal process ^[14] . According to a number of researchers, in the XI-XII centuries heresy was considered such a disciplinary violation as symony ^[15] .

In its completed form, the medieval doctrine of heresy is expressed in the treatise Tractatus de fide et ccclesia romano pontifice et concilio generali (1375) of the French theologian of the fourteenth and fifteenth centuries, Jean Kurtkyuys ( lat. Johannes Breviscoxe ) ^[16] . Defining the Catholic faith as the truth necessary for salvation , he defines heresy as a false dogma contrary to orthodoxy. He denies the division of heresies into “old” and “new” that arose earlier, which implied the time-varying concepts of heresy and heresy. Also, according to Brevikoks, schism becomes a form of heresy. He proposed two approaches to typing heresies. He designated the first as "heresies against the Scriptures" in which three categories of heresies are allocated. Heresy falls into the first category, contradicting the letter of Scripture, for example, claiming that “the Word did not become flesh” (in contrast to John 1: 6-18 ). The second and third categories of heresies differ from the first in a lesser degree of obviousness of the falsity of the heretical assertion. In the second typification, Brevikoks categorizes heresies against Scripture and Tradition , identifying five categories. The first two of them concern heresies that contradict what the Holy Scriptures and the apostles teach, the third and fourth cover heresies that contradict the teachings of the Church after the time of the apostles and church chronicles, thus fixing the determining role of the Roman Church in determining the correct doctrine. The fifth category concerns heresies that contradict what is inspired or recognized by the true Church and which cannot be refuted rationally. This last category included statements of the form “ Augustine ’s faith is not true” ^[17] . Also, Brevikoks was concerned with the problem of whether any heresy was condemned, even one that was not condemned explicitly. That is, is heresy created by the fact of church condemnation? Unlike Grazian, who distinguished between the heresies condemned and the new, Brevikoks does not make such a separation, for him all heresies are condemned. In support of his position, he refers to the decision of the Fourth Lateran Council of 1215, which condemned all heresies. More strictly, he distinguishes four categories of clearly condemned heresies: those that are condemned in a special way (for example, the heresy of Aria ) and the rest with an increasing degree of evidence for an ever less theologically educated person; implicitly condemned heresies in such a system are those whose identification requires a deep knowledge of the Holy Scriptures and the teachings of the Church ^[18] .

In New Time

The Reformation , which began in the 16th century, and the emergence of Protestant teachings, destroyed the Catholic Church’s monopoly on the concept of heresy. In turn, the leading theologians of the Reformation differently assessed the radical trends of religious thought, in particular the Anabaptists . The Swiss theologian Heinrich Bullinger considered them obvious heretics, whom he defined as those who “create sects and division in the Church, threatening its unity with their false and erroneous opinions.” Jean Calvin singled out from the Anabaptists simple people who are not heretics, but only require guidance in understanding the Scriptures, and “ libertins ” and “spiritualists”, whom he considered to be militant depraved heretics ^[19] . In 1580, with the compilation of the Book of Concord , the doctrinal design of Lutheranism was completed . Accordingly, heresy from the point of view of Lutheranism is opinions that are not compatible with the dogmas of the Book of Concord or directly condemned in it ^[20] .

In the 17th century, large-scale political changes took place in Europe that had an impact on religious processes. In 1648, the Peace of Westphalia ended the Thirty Years War and recorded three main Christian denominations in Europe - Catholicism, Lutheranism and Calvinism , leaving the other Protestant denominations undecided. The restoration of the Stuarts in England in 1660 led to increased suppression of religious dissent. In France, the period of tolerance for the Huguenots ended with the abolition of the Nantes Edict in 1685. Thus, at the beginning of the Enlightenment, heresies again became the subject of close study and theological debate. The main parties were orthodoxy and the so-called " enthusiasts " ^[21] . In the theological debates that took place around 1700, the main disagreement between them concerned doctrine as the foundation of faith. The orthodox considered the doctrine important, giving less attention to the sincerity of faith in it, and the priority of their opponents was the opposite. The most influential works in this area were treatises by the German historian of the church of Gottfried Arnold Unpartheyische Kirchen- and Ketzerhistorie (1699), articles by the “enthusiast” lawyer Christian Tomazy and church histories of the pietist Joachim Lange , Johann Buddha and considered heterodox Samudel . Pufendorf, who devoted his research to the origin of papal authority, did not put forward his own theory of heresies, but spoke favorably about those who advocated restricting the secular power of the pontiff. Accordingly, some teachings could be condemned as heresy only because they opposed the papal church. Arnold developed the earlier theory of and that the love of God in the heart of a believer is important, and not the doctrinal designations that accompany it. In this paradigm, the concept of heresy was invented in order to persecute true Christians. The key period in the history of Christianity from this point of view was the reign of Emperor Constantine the Great (305–337), during which Arianism was condemned. Arnold’s book had an extremely large impact on his contemporaries, according to the modern Swiss theologian , it produced the “ Copernican Revolution” in heresiology ^[22] . A close position was taken by Lange, who generally admitted the papacy’s guilt in the formation of the concept of heresy, but also agreed with the justice of the condemnation of such early Christian teachings as Arianism, Photinianism and Nestorianism ^[23] . As a lawyer, Tomasius regarded heresy as a historical and political phenomenon that arose as an instrument of struggle between Christian sects with the help of civil authority. He considered this problem not from the point of view of theological argumentation, but from the general philosophical positions of the search for truth ^[24] .

Arnold's approach was criticized by German theologian Johann Mosheim , who accused him and his followers of bias because they simply inverted the concept of heresy. Instead, Mosheim proposed his “impartial” approach ( Anderweitiger Versuch einer vollständigen und unpartheyischen Ketzergeschichte , 1748) ^[22] .

Modern Approaches

The emergence of a modern critical view of the classical theory of the ratio of orthodoxy and heresy is associated with the works of the German biblical scholar of the 18th century Herman Reymarus . The critical approach was further developed in the writings of scientists of the Tübingen school , the founder of which was Ferdinand Baur . According to Baur, in the very first years of the existence of Christianity, there was a conflict between Christians of Jewish and non-Jewish origin, led, respectively, by the apostles Peter and Paul ^[25] . Regarding the development of Christian doctrine, the role of orthodoxy and the relationship between the early Christian church and modern heretical teachings, the work of “Orthodoxy and heresy in early Christianity” ( Rechtgläubigkeit und Ketzerei im ältesten Christentum , 1934) was important. Bauer put forward the theory that in the first centuries of Christianity, orthodoxy was not in a dominant position in relation to heresy, but in some regions what was later called heresy was perceived as an expression of true Christianity ^[26] . In his opinion, the development from unbelief ( Unglaube ) to false faith ( Irrglaube ) inevitably passes through orthodoxy ( Rechtglaube ) ^[27] .

The Bauer theory was developed by scholars such as Rudolf Bultmann , , , who revised the history of early Christianity in accordance with the Bauer concept. In the 1980s and 2010s, Elaine Pagels and Bart Erman popularized the idea of ​​anachronistic dogmatic orthodoxy for modern Christians ^[28] . Pointing to the differences between Judeo-Christians , those Christians who partially remained faithful to pagan traditions, Gnostics, and other groups, they viewed Christianity as a fragmented teaching with competing orthodoxy ^[29] . By an example of comparing the “victorious” version of orthodoxy with its main competitors in the II century, ebionites and marcionites , B. Erman shows the relativity of modern Christian dogma ^[30] . Although certain provisions of Bauer's theory were later refuted, his intuitive conclusions were widely accepted and generally confirmed. The first detailed answer to Bauer was expressed in The Pattern of Christian Truth: A Study in the Relationship between Orthodoxy and Heresy in the Early Church (1954) by the Anglican theologian G. Turner. Recognizing the view that the statics of the orthodox norm go back to early apologists as too simplistic, at the same time, Turner considers the ideas of modern scholars about the heterogeneity of early orthodoxy to be exaggerated ^[31] . Instead, he proposed a combined approach, highlighting some fundamental ideas common to all Christians. In the future, the existence of continuity in early Christian orthodoxy was defended by numerous researchers. Recent works include the books of American theologians (2006) and (2010) ^[32] . In the first volume of the Cambridge History of Christianity (2008), the editors of this authoritative publication Margaret Mitchell and Frances Young noted that although Bauer's main thesis was disproved, thanks to him, the attention of researchers was drawn to regional variations of early Christianity ^[33] .

Some scholars ( (1916), (1928)) expressed the view that the early Christian heresies were more national than religious movements, and indicated that they had enough clear geographical localization: donatism was widespread in Africa , Monophysitism in Egypt and Syria , Arianism among the Germans , etc. ^[34] Polemizing with this theory, A. Jones (1959) draws attention to the fact that in each of these cases there is and another explanation besides nationalistically colored hatred of the Roman Empire . Thus, the spread of donatism in North Africa can be explained by the large number of martyrs during the Great Persecution of the beginning of the IV century, which, in turn, is explained by the greater prevalence of Christianity among the poor rural population, more likely to suffer martyrdom for their faith than the townspeople ^[35] . Similarly, the English historian denies the influence of the confrontation between the Coptic and Greek-speaking population of Egypt on the spread of Monophysitism there, focusing instead on the commitment of the Egyptian population to their patriarchs ^[36] .

Subsequently, the focus of research on the early heresies shifted toward the problems of constructing the Other . In 2004, the famous historian wrote that it was in this way that the designations of a group as “heretics” should be understood, and that such a designation was never a simple reflection of the observed reality ^[37] . In 2008, English researcher claimed that the study of "heresy" has shifted from social history to the study of discourse . Heresy can only be defined as the opposite of orthodoxy, which is the negation of change, which completely contradicts modern thought with its emphasis on postcolonialism , and difference. From this point of view, early Christian orthodoxy is a “deformation”, a denial of differences and, in the words of E. Said , “an expression of essentialism ”. The answer to these theories is the movement of in Anglicanism , trying to restore the concept of orthodoxy and, accordingly, heresy in the postmodern world ^[38] .

Summing up the various theories that have arisen over the centuries of considering heresy, the modern philosopher I. I. Ivanova gives the following definition: “heresy is a socially and culturally significant, but axiologically differently perceived phenomenon of religious consciousness, which is such a deviation from the canonical model, which, from the point of view of a particular church or community and in specific historical conditions, it makes it impossible to stay within a given religious community ” ^[39] .

Sociology of Heresy

Sociology has long ignored heresy, although, according to the American sociologist J. Berlinerblau (2001), historians and theologians studying heresy, as a rule, implicitly share the principles of sociological thought (ideas of K. Marx , M. Weber , A. Gramsci ) ^{[40 ]} . Since the 1980s, social theorists of various fields have systematically studied heresy, in particular in connection with issues of heterodoxia, secularization , etc. Several methodological principles can be distinguished in the sociological study of heresy. First of all, the principle of relational sociology is used, bringing to the forefront social interaction and social relations. This approach distinguishes modern research from Christian heresiology: heresy is not a historical, immutable entity, but is understood only through its attitude to orthodoxy. Simply put, heresy is what orthodoxy considers as such ^[41] . According to the observation of the American sociologist L. Kurtz ( Lester R. Kurtz ), the understanding of heresy is important for studying the belief system, since any orthodoxy is formed through the negation of heresy. The determination of true and permissible is impossible without the systematic identification of false and unacceptable ^[42] .

The relations of orthodoxy and heresy are regarded as the “ideal type” (M. Weber), which manifests itself in various historical contexts. Thus, the Austrian sociologist and theologian P. Berger believed that heresy is a key phenomenon of modernity , which depends on the heretical ethos. According to Berger, the heresy was universalized in the modern era: if earlier it was a possibility for a person, often inaccessible, occupied a marginal position, then in modern conditions heresy is becoming a necessity ^{[43] [44]} . Other authors, following the Weberian definition of the church, noted the political nature of heresy. The American sociologist R. Collins believed that heresy was generated by a certain type of religious and political organization. Unlike Berger and Collins, the sociologist J. Zito, one of the pioneers of heresy sociology, drew attention to the institutional dimension of heresy, which, from his point of view, goes beyond religion and belongs to many areas of social interaction ^[45] .

Another aspect is the heretical structural position, which is “one of us”, located within a group or institution. As L. Kurtz noted, the power of heresy in its resemblance to orthodoxy, it develops within orthodoxy, however, claims to be true ^[46] . According to J. Zito, the heretic uses the same language and values ​​as his native group, but tries to change its discourse ^[47] . Kurtz, following the model of the “alien” G. Simmel , writes that heresy combines proximity and remoteness: heretics are close enough to pose a threat, but quite far away to be mistaken. Proximity and remoteness apply both to the level of beliefs and to social relations between advocates of orthodoxy and heretics. Heretic Kurtz calls the heretic “distorted“ his “” (“ deviant insider ”) ^{[47] [48]} . Representations of a stranger or a common enemy often contribute to group solidarity and the formation of social institutions , heretics turn out to be involuntary catalysts of social unity (in the sense of E. Durkheim ), intellectual development, and social change ^{[49] [50]} . The thesis of a heretic as a progressive element, which is trying to overcome the limitations of collective consciousness (according to the Durkheim model) for the benefit of future generations, has become, according to J. Berlinerblau, an important axiom for modern research of heresy - from J. Duby to P. Bourdieu ^[51] .

L. Kurtz identifies the following characteristics of heresy. Heresy is constructed within a social conflict , the parties of which defend or reject it. During the conflict and the polarization of the positions of the parties, the principles of orthodoxy are formulated - through the explicit rejection of the views of heretics. Therefore, at the root of the heresy problem lies the question of power. In such a scheme, we can talk about groups, their interests and responsibilities. Heresy is not only opposed to power and social order, but can be a means of social control. The identification, condemnation and suppression of heresy is a ritual that reduces anxiety , it becomes more manageable, and thus relieves social and psychological stress. The condemnation of heresy does not necessarily achieve the stated goals, but it does provide a ritual, which itself is a way of dealing with crises in the church ^[52] .

In the early centuries of Christianity

With the development of the doctrine, the essence of orthodoxy and its relationship with different opinions has become the subject of constant theological discussion. Since most Christians today agree with the teachings of the Nicene Creed , modern Christian theologians tend to believe that controversy in the early church reflected a conflict of a single orthodox position (see also and ) with a heretical minority. Other scholars, pointing out the differences between Judeo-Christians , Paulians and other groups, such as the Gnostics and Marcionites , argue that early Christianity was fragmented, with competing orthodoxy existing at the same time. From this point of view, Christianity criticized Celsus , and later, with reference to alternative teachings, Irenaeus wrote about this. В XVII веке идею о том, что множественность мнений указывает на ошибочность всех их, использовал Боссюэ , полемизируя с протестантами ^[53] . Отвергая критику Цельса, апологет III века Ориген пишет, что везде, «где только появляется в жизни что-нибудь общеполезное и деятельное, там всегда образуются различные партии». В качестве примера он приводит врачебное искусство, в котором могут существовать разные подходы. Поскольку предмет философии охватывает обширную область знания, она распадается на целый ряд отдельных школ ( др.-греч. αἵρεσις ), пользующихся разной популярностью. Аналогичную ситуацию, указывает Ориген, можно наблюдать в иудаизме . В подтверждение своих взглядов Ориген ссылается на апостола Павла : «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» ( 1Кор. 11:19 ). При этом Ориген отвергает крайние по своим взглядам секты, такие как отрицающие Иисуса секты офитов и каинитов ^[54] . Аналогичное по смыслу высказывание можно найти в более ранних « Строматах » Климента Александрийского ^[55] . В середине II века три неортодоксальные группы христиан придерживались учений, которые разделили христианские общины в Риме : последователи Маркиона , Монтана и гностического учения Валентина . Ранние попытки борьбы с этими течениями демонстрируют трактаты Тертуллиана « Об отводе возражений еретиков » и Иринея « Против ересей » (около 180 года). Письма Игнатия Богоносца и Поликарпа Смирнского к различным церквям предостерегали от лжеучителей. Принимавшееся многими христианами во II веке как часть Священного Писания предупреждало об опасности смешения иудаизма с христианством. В конце II века Тертуллиан выдвинул теорию «христианского закона» ( лат. lex christiana ), обладание которым отличало кафолических христиан от еретиков. Только кафолики могли называться христианами и толковать Священное Писание, и только кафолическая церковь находилась в общении с церковью апостолов ^[56] .

Единообразие вероучительных формулировок и ритуалов было с самого начала проблемой христианства. Три столетия между смертью Христа и Первым Никейским собором в 325 году эта религия была преимущественно незаконным, подпольным движением, распространяемым в городских центрах Римской империи, распространяемым купцами и путешественниками. Процесс становления ортодоксального христианства начался одновременно с появлением различных толкований учения Христа вскоре после его распятия . Многократно в своих посланиях Павел защищал своё право именоваться апостолом, призывая христиан остерегаться лжеучителей или чего-либо противоречащего тому, что было передано им через него. Послания Иоанна и Иуды также предупреждают о ложных учителях и пророках (например, 1Ин. 4:1 ), равно как и Откровение Иоанна Богослова и апостол Пётр ( 2Петр. 2:1-3 ). В связи с этим в первые века христианства поместные церкви сделали объявление своей веры, находящейся в согласии с христианским учением, обязательным условием крещения . Это требование гарантировало, что новообращённые не принадлежали к учениям, которые противоречат общепризнанным взглядам христианства, таким как гностицизм и другие движения, которые позже стали считаться еретическими. Эти формулировки веры стали основой для вселенский вероучений, таких как Апостольский и Никейский символы веры . Указ Феодосия II 435 года предусматривал суровое наказание для тех, кто имел или распространял сочинения Нестория. Те, кто хранил труды Ария, приговаривались к смертной казни ^[57] .

Эпоха вселенских соборов

Важнейший вклад в формулировку христианской догмы и осуждение ересей внесли первые семь вселенских соборов . Возникшие в этот период ереси касались споров относительного того или иного догмата и носили в основном христологический характер. В отличие от гностических ересей, ереси эпохи вселенских соборов возникли внутри христианской церкви, и их последователи стремились защитить веру от опасных догматических заблуждений ^[59] . Важнейшими из соборов, признаваемых большинством церквей, являются следующие:

1. Первый вселенский собор был созван римским императором Константином Великим в Никее в 325 году под председательством патриарха Александра Александрийского и в присутствии более чем 300 епископов осудил мнение Ария , о том, что Сын является творением и уступает Отцу ^[60] ;
2. Второй вселенский собор состоялся в Константинополе в 381 году под председательством патриархов Александрии и Антиохии и при участии более 150 епископов определил природу Святого Духа по отношению к остальным лицам Троицы; утверждавшие его неравенство им были осуждены. Также было подтверждено осуждение арианства. Кроме того, были поимённо осуждены ереси аномеев , македонианцев , савеллиан , маркеллиан , фотиниан и аполлинаристов ^[61] ;
3. На третьем Вселенском соборе в Эфесе под председательством патриарха александрийского и 250 епископов, но в отсутствие патриархов константинопольского и антиохийского, в отсутствие сирийского духовенства, было подтверждено, что дева Мария является «родительницей» Бога ( Богородицей ), что противоречило учению Нестория , который был анафематствован. Альтернативный собор был проведён Несторием, патриархом антиохийским и сирийским духовенством, провозгласил деву Марию как Христородицу, «родительницу» Христа, и предал анафеме патриарха Кирилла Александрийского ^[62] ;
4. На четвертом Вселенском соборе , состоявшемся в 451 году в Халкидоне, под председательством константинопольского патриарха и в присутствии 500 епископов было подтверждено, что Иисус является истинным Богом и истинным человеком, без смешения двух его природ, вопреки монофизитскому учению. Во многом это учение было основано на Томосе папы Льва Великого ^[63] ;
5. На пятом Вселенском соборе , втором в Константинополе, состоявшемся в 553 году, было даны толкования постановлений Халкидонского собора и дальнейшие объяснения взаимосвязи двух природ Иисуса Христа. Собор также осудил учение Оригена о предсуществовании души, решил спор о трёх главах и т. д. ^[64] ;
6. Шестой Вселенский собор , третий Константинопольский 681 года, провозгласил, что Христос имеет две воли в двух его естествах, божеском и человеческом, вопреки учению монофелитов ^[65] ;
7. Седьмой Вселенский собор , известный как второй Никейский, был созван при императрице Ирине в 787 году. Он одобрил почитание икон , но запретил поклонение им ^[66] .

Однако не все эти соборы были признаны вселенскими . Кроме того, католическая церковь также провела множество других соборов, которые она рассматривает как имеющие ту же степень авторитетности, насчитывая в общей сложности 21 вселенский собор. В Ассирийской Церкви Востока принимают только первые два, а в Древневосточных церквях только три ^[67] . Папа Сергий I отверг Трулльский собор 692 года в связи с проблемой Пентархии , тогда как Православная церковь признаёт за решениями этого собора авторитет вселенских ^[68] . Статус Четвёртого Константинопольского собора 869—870 и собора 879—880 вызывает спор у католиков и православных . Современные антитринитарии , такие как унитарии , мормоны , Свидетели Иеговы и другие, отвергают все семь соборов.

Распространение дуалистических ересей

Дуалистические религиозные представления известны как минимум за тысячу лет до возникновения христианства. Основной вопрос, на который пытается дать ответ дуалистическая религия, состоит в объяснении существования в мире зла при наличии благого Бога. Логически развивая мысль о том, что зло и благо не могут исходить из одного источника, религиозный дуализм постулирует существование двух противостоящих друг другу созидательных сил. Распространённым дуалистическим представлением является противопоставление мира материи и мира духа. Христианство полностью отвергает дуализм, отрицающий Бога как единственного творца всего сущего или же отрицающий человеческую природу Иисуса Христа ^[69] . В первые века существования христианства возникли группы, более или менее открыто исповедующие дуалистические взгляды. Большинство из них разделяли гностические представления, заимствованные из различных источников: персидских , иудейских , греческих или египетских . Общим для них было устранение Бога от ответственности за существование ложного мира, в котором души заключены в телах, освобождение от которых возможно с помощью гнозиса , то есть знания. В середине II века в Малой Азии и Риме Маркион учил о том, что вселенная состоит из видимого мира, созданного Богом Ветхого Завета , и истинного мира, созданного Богом, чьим проявлением был Иисус. Священное Писание, по Маркиону, включало только 10 посланий апостола Павла и очищенное от следов иудаизма Евангелие от Луки . В течение некоторого времени маркионитство представляло серьёзную угрозу для ортодоксии , однако с конца III века основной дуалистической ересью стало манихейство , широко распространившееся в Римской империи . В IV веке известны дуалистические ереси мессалиан , учивших, что Сатана пребывает внутри человека и во всём господствует над ним, и присциллиан , об учении которых почти ничего не известно. Одной из крупнейших средневековых ересей было павликианство , сторонники которого образовали в IX веке собственное государство на территории византийской Малой Азии ^[70] . В середине X века начал свою проповедь болгарский священник Богомил . Согласно учению , названному по его имени, отвергались многие из догматов ортодоксальной церкви, включая почитание Богородицы , икон , Ветхого Завета, церковные таинства и праздники. Богомилы рассматривали мир как зло и потому отказывались от некоторых видов пищи, а также от брака, чтобы не способствовать дальнейшему распространению зла. Вопрос о степени оригинальности этого учения является дискуссионным. После разрушения Болгарского царства Византией в 1018 году эта ересь получила новый импульс и распространилась по другим частям империи, прежде всего в Константинополь . После гонений в первой половине XII века богомильство перешло в Малую Азию. В XI веке в богомильстве сформировалась более радикальная дуалистическая секта, утверждающая равенство и со-вечность обоих начал, каждое из которые имело своего творца. Обе группы вели масштабную проповедническую деятельность на Балканах и затем в Западной Европе. Особенно сильны были позиции богомильства в Боснии до середины XV века (см. Боснийская церковь ) ^{[71] [72]} .

До начала XI века ереси в Западной Европе были практически не известны. Причины их появления видят как во внутризападных духовных процессах, так и во влиянии восточного дуализма. В 1930—50-х годах эти теории отстаивали и А. Дондэн ( Antoine Dondaine ) соответственно. С середины 1950-х годов преобладающей является теория французского историка Анрю Пюэша , согласно которому аскетические движения в Западной Европе возникли независимо в XI веке, однако их трансформация в организованное движение катаров в Южной Франции произошло под влиянием богомилов ^[73] . Согласно английскому историку Стивену Рансиману (1949), «манихейские» тенденции пришли в Аквитанию из Италии ^[74] . Благодаря записям инквизиционных процессов, учение катаров известно относительно полно. Оно существовало в двух основных вариантах, различающихся отношением к вечности существования Дьявола , что имело следствием различие в эсхатологических теориях. Строгие дуалисты среди катаров полагали Дьявола и порождаемое им зло вечным. Умеренные же считали его падшим ангелом Бога, который будет уничтожен в конце материального мира. У катаров существовали различные объяснения причины его падения. Согласно отчётам инквизиторов, катары не считали Христа Богом, однако утверждали, что «Бог был распят » и у них существовали церемонии, связанные с Троицей. Возможно, они верили в двух Христов ^[75] .

Народные ереси в Средние века

Основным источником ересей среди франков в VIII веке было невежество и сохраняющееся язычество. С этими явлениями в германских королевствах боролся святой Бонифаций (ум. 754). В середине VIII века часто обсуждался вопрос о правильном способе проведения крещения , в котором Бонифаций был склонен занимать жёсткую позицию, считая неправильные крещения не имеющими силы, а тех, кто их совершает, — еретиками. В переписке с ним папа Захарий высказывал мнение, что если неправильные действия были совершены по невежеству и во имя Троицы , то это нельзя считать ересью, а такое крещение будет действенным. Находясь с миссионерским визитом в 733—735 годах в Баварии , в которой незадолго до этого начало распространяться христианство, Бонифаций осудил и отлучил от церкви некоего Херемвульфа, виновного в идолопоклонстве . В этом и следующем десятилетиях неоднократно возникала необходимость осуждения «ложных священников», виновных в ереси и аморальном поведении. Аналогичные проблемы существовали и в Тюрингии . В конце VIII века трактат об опасности лжепророков написал сподвижник Карла Великого Алкуин ^[76] . В начале IX века ряд трактатов против древних христианских и еврейских сект, а также современного ему испанского адопционизма , написал Рабан Мавр . Борьбой с неортодоксальными церковными практиками, суевериями и пережитками язычества в этом столетии занимались многие богословы. В хрониках того времени упоминание о возникновении новых ересей, чьи догматические девиации не уточнялись, в некоторых случаях происходило в ряду перечислений странных природных явлений, как землетрясение или необычно громкий звук грома. О возникновении ересей сообщается также в Италии и Восточной Европе ^[77] . В X и XI веках также отсутствуют указания на существование массовых еретических движений, хотя отдельных проповедников еретических учений упоминается довольно много ^[78] .

Период массового невежества в X веке, наступивший после Каролингского возрождения , сменился в XI веке возрождением интеллектуальной жизни в Западной Европе. В начале XII века это движение проявило себя в заметном оживлении науки, образования и культуры. Для возросшего числа образованных людей стал заметен контраст между религией и ритуалами, декларируемой и реальной жизнью священнослужителей. Такие книги, как Пьера Абеляра , воспринимались церковью как источник возможных проблем в будущем, и ни развитие канонического права , ни разъяснения средневековых Отцов Церкви не могли изменить эту ситуацию ^[79] . Одновременно с этим среди находящегося под феодальным гнётом и страдающего от частых войн населения существовали эсхатологические ожидания. В этих условиях мистические теории обретали особую привлекательность. В этот период Католическая церковь была достаточно централизована, чтобы эффективно подавлять возникающие внутри себя догматические девиации, как это было в случае Абеляра, Беренгара Турского , Гильберта Порретанского , Петра Ломбардского и других. Опасность для церковной власти исходила от ереси, распространяемой находящимися вне иерархии проповедниками среди простого народа. В результате преследований их учение практически утрачено, и, например, сохранилось только несколько трактатов вальденсов и один ритуал катаров . Соответственно, практически единственными источниками являются материалы инквизиционных процессов, которые отмечают в качестве основной причины возникновения ересей низкий авторитет духовенства ^[80] . В ответ на моральную деградацию духовенства церковью был предпринят ряд мер по укреплению дисциплины, в частности, в 1059 году папа Николай II выпустил буллу In nomine Domini , запретившую служение мессы священникам, уличённым в содержании жены или любовницы. Практических последствий это постановление не имело и не применялось до 1074 года, однако подталкивало верующих к высказыванию оценки своим пастырям. В этой связи среди священнослужителей возник ряд антисвященнических ( англ. antisacerdotal ) ересей относительно греховности или допустимости таинств , совершаемых священником, чьё поведение неподобающе. В качестве примера можно указать ересь Танхельма Антверпенского , в начале XII века отрицавшего любую церковную иерархию, ценность причастия из нечестивых рук и необходимость платить десятину . Его учение распространилось по всей Фландрии , и его центром стал Антверпен , в котором единственный священник находился в противозаконной связи с близкой родственницей. Вместе со своими вооружёнными сторонниками он представлял силу, с которой должны были считаться герцог и епископ. Танхельм продолжал свою деятельность даже после анафематстовования и казни его сторонников, и даже после его убийства в 1115 году его секта сохранялась до 1126 года, когда в город был назначен епископом святой Норберт Ксантенский ^[81] .

Борьба с «народными ересями» продолжалась до конца XIV века ^[82] . По наблюдению американского специалиста по истории инквизиции Генри Ли , наиболее эффективными из них были те, которые вызывали сильные эмоции у мирян. Успешному распространению ереси способствовала способность её лидера выразить религиозные идеалы простыми словами. Распространёнными идеями были и освобождение христиан и церкви от мирских амбиций и богатства. Все они, включая крайних оппонентов Католической церкви катаров, рассматривали себя как истинных последователей Христа и апостолов . Эти движения были распространены по всей Европе, и точное количество участников этих движений не известно ^[83] . В историографии XIX века существовали две основные теории, объясняющие происхождение средневековых ересей. Согласно одной из них, они являлись наследниками манихейства , с его противопоставлением добра и зла, где злом была официальная церковь. По другой, сектанты считали, что существующая церковь отступила от христианских идеалов и потому утратила свой авторитет. В XX веке эти представления стали считаться упрощёнными, современные историки видят в «народных ересях» органичное развитие христианской жизни, в которой возросла роль благочестия . Эти же причины лежат в истоке масштабных церковных реформ, крестовых походах и расцвете церковной архитектуры . В настоящее время теории, связывавшие средневековые еретические учения с раннехристианскими доктринами (манихейство, донатизм ), большинством исследователей отвергнуты. Однако точка зрения, что дуалистические ереси были занесены в Западную Европу с Балкан , также существует ^[84] .

Распространение практики смертной казни

По мнению французского богослова Мориса Бевено , ранние отцы Церкви выступали против смертной казни за ересь, и те высказывания, которые якобы свидетельствуют об обратном, являются следствием неправильной интерпретации ^[85] . Инициатива в данном вопросе принадлежала светской власти, после того как ересь была введена в гражданское право Фессалоникийским эдиктом в 380 году императором Феодосием I . До его издания церковь не имела поддержки со стороны государства или каких-либо правовых механизмов для борьбы с ересью. Согласно историку Созомену , этим эдиктом император повелел, чтобы «неправославные не делали церковных собраний, не учили вере и не рукополагали ни епископов, ни кого-либо другого». Еретики лишались прав и изгонялись из городов и сёл. Дополнительно устанавливались тяжкие наказания, которые, как отмечает историк, император не собирался приводить в исполнение, имея в виду напугать подданных ^[86] . В том же году на в Сарагоссе был осуждён испанский ересиарх Присциллиан , а через пять лет по настоянию епископов император утвердил его смертную казнь. По мнению Бевено, это событие нельзя рассматривать как показательное для всей церкви. Так, например, другая значительная испанская ересь, адопционизм , в конце VIII — начале IX века, не привела к казням ^[87] .

Until the 12th century, the church did not have a unified position regarding the appropriateness of the death penalty for heretics. Probably, the initiative of the severe punishment of heretics belonged to secular authorities. One of the first cases is considered to have been convicted in the 10th century by the Archbishop of Ravenna Wilgarda , who was killed under unknown circumstances, and a number of other heretics who died from the “fire and sword” in Italy at about the same time. In the 1020s, heretics burned Margrave of Turin Ulric Manfred II ^[88] . By 1022 there was a well-known case of burning on charges of heresy in Orleans , which was the first case of state-sanctioned execution on such a charge since the time of the Roman Empire . In connection with this case, the theoretical justification of the burning of heretics was recorded - they allegedly burn children born in their immoral relationships, and use the ashes thus obtained for their rites ^[89] . The most famous opponent of the death penalty for heretics in the XI century was Bishop Liège Vaso (1042-1048), who condemned the lynching of heretics in separate places, and the execution of groups of heretics by the sentence of Emperor Henry III . According to Vazo, excommunication from the church was a sufficient punishment ^[90] . Thus, according to historian J. Colton , the first executions of heretics were mostly informal and were most often caused by the pious aspirations of individual rulers, while clergy sought moderation in this matter ^[91] . Heretics were executed at random in the first decades. In 1115, the priest was killed by a blow to the head of Tanhelm Antwerp , around 1131 was burned at the stake by a crowd, and died in prison in 1148, refusing to accept the teachings of the church. The historian Guibert Nozhansky reports the burning of heretics in Soissons in 1114 by the townspeople. The direct execution of heretics by the state at that time was still not a universal practice. When published in the early 1160s, they were first thrown into prison, then convicted at a cathedral in Oxford and, after refusing to renounce their faith, were stigmatized and subjected to public flagellation. They were forbidden to shelter, and they all reportedly died in the cold winter. This precedent was enshrined in law in the Clarendon Assis 1166, which forbade anyone to provide assistance to prisoners in Oxford. In 1148, the false messiah was to eternal imprisonment, but his supporters were burned. Saint wrote about the burning of heretics in Cologne in 1145; perhaps it was the Byzantine Bogomils ^[92] .

In the middle of the 12th century, procedures for dealing with heretics began to take shape. According to a 13th-century description of the Cisterian Caesar Geisterbach , the procedure used in Cologne was that the heretics caught, verified and exposed by competent people, were condemned by a secular court. Usually this ended up being burned in groups outside the city. In French Vezl in 1167, the investigation of heretics lasted two months, during which priests communicated with them, after which two were tested with water in the face of a meeting in a local monastery. To choose the right punishment, the abbot wrote to the English canonist Herbert de Bosham . The advice received was that it would be more correct to transfer heretics to secular authorities, best of all to the king of France . The abbot did not follow this advice, and by the decision of the local church and secular authorities, seven heretics were burned, and one was scourged and released. Since the end of the 11th century, heresies have again become an important concern of the Catholic Church. The reasons for this are not completely clear, and among the possible reasons include closer integration of the church and the state during this period, the emergence of heresies of an antisocial and anti-church orientation, the spread of legal knowledge ^[93] . The question of how heresy should be suppressed was not resolved, and initially there was considerable resistance among the clergy to the use of violence by secular authorities to correct spiritual deviations. As heresy caused increasing concern of the papacy, secular power was used to solve these problems more often since the 12th century. A number of heresies were condemned at the Verona Cathedral in 1184 in the presence of Emperor Frederick Barbarossa , who expressed his willingness to take part in resolving these issues. The decisions of the cathedral formed the basis of the new church anti-heretical legislation, and under the grandson of Barbarossa Frederick II , were enacted in 1231, which made the emperor responsible for the spiritual health of his subjects. Persistent heretics were to be burned alive, and their property confiscated. Punishment was also believed guilty of harboring heretics ^[94] .

The question of the extent to which the clergy is responsible for the dissemination of cruel methods of punishing heresy is debatable. According to the English medievalist , church hierarchs were limited in their initiatives and were generally less violent than the crowd they ruled ^[95] . The opposite point of view is held by another English historian , who upholds the development of medieval society as a process of building a centralized bureaucratic apparatus of persecution ( persecution society in its terms), in which church and secular authorities invented heresy to achieve greater power ^[96] . Unlike the historians of previous generations, such as Henry Lee , Moore saw in the cruelties of the Inquisition against heretics, Jews and leprosy patients not an objective historical necessity, but a “decision of princes and prelates” ^[97] . This theory evoked numerous responses and was not generally accepted ^{[98] [99]} .

Other control measures

The death penalty was not the only measure of influence. Exile or forced sending on a long pilgrimage were also practiced. In the Eastern Roman Empire, the expulsion of Apollinarians from cities and from “sacred fellowship” ( lat. Communio sacrorum ) was prescribed by law in 388 ^[100] . From the end of the 4th century, some groups of heretics were excluded from public service. However, since the fulfillment of state or municipal duties was often associated with large personal expenses, a new type of abuse arose when people who did not want to serve declared themselves heretics ^[101] . Byzantine legislation also restricted the right of heretics to disseminate their teachings, hold meetings, and own churches. ^[102]

For women, the local pilgrimage was considered an acceptable punishment. In the XIII century, men could be sent to Constantinople to help the Latin Empire . A suitable punishment was imprisonment or temporary excommunication . The legislation of Stephen Dushan imposed fines for heretics, but this practice was not widespread in the West ^[103] . The practice of investigating cases of heresy allowed for the possibility of abuse, and several papal decrees and the writings of some medieval canonists called for striving to return the stray to the fold of the church. In the 13th century, commentators on church law urged judges to act with “love and freedom” so that the guilty could be corrected and the innocent could be released. The canonist wrote that bishops should not incite and defame their provinces with vain accusations of heresy. A common place was calls to use the law not for punishment, but for healing. glossary of the Grazian Decree described excommunication as a means of healing souls. Pope Innocent IV held the same point of view ^[104] .

Although the rulers of the states were not bound by church law, the strong indications that the duty of every Christian monarch was to protect the faith left them little choice. Accordingly, some canons are devoted to possible opposition from secular authorities. According to Grazian , assistance from the authorities in this matter is not only desirable, but also mandatory. The church was supposed to ask for help, and secular authorities - to assist her. In the XIII century it was established that the refusal to provide assistance to the church in its fight against heresy should be punished by excommunication ^[105] . The trial against heretics consisted of four parts: identification, arrest, trial and punishment, of which the first and third were carried out by the church, and the second and fourth by secular authorities. To ensure that punishment can be carried out, the necessary legislation has been adopted in the countries concerned. So, in England in 1401 a statute was adopted on the burning of heretics, and in 1414 - on the procedure for confiscation of property ^[106] .

Activities of the Inquisition

At the beginning of the 13th century, a set of practices was developed regarding heresies, based on the instructions of prominent saints, for example, Francis of Assisi and St. Dominic , monastic charters and Roman law . Based on these three sources, the rules of investigation ( Latin inquisitiones ) or the Inquisition , prescribed by the 3rd canon of the Fourth Lateran Council of 1215, were formulated. In the beginning, this responsibility was assigned to the bishops, and since 1231 the struggle against heresy was mainly carried out by specially trained Dominican monks directly subordinate to the pope ^[107] . According to the mid-13th century French inquisitor Bernard Guy , the task of the inquisition was “to destroy the heresy, which cannot be destroyed until heretics are destroyed, which in turn cannot be destroyed unless their listeners, admirers and defenders are destroyed ... There are two ways: either they will turn away from heresy to the true Catholic faith according to the book of Proverbs “Touch the ungodly misfortune - and there is none” ( Prov. 12: 7 ); or by means of an earthly court they will be bodily burned ” ^[108] . The Inquisition was active in a number of European countries, primarily where there was strong support from the civilian authorities. The Albigensian Crusade of 1209–1229 was part of the Catholic Church ’s efforts to suppress the heresy of the Cathars . In Qatar, the church saw the successors of Manichaeism by virtue of a common belief that matter is evil . Unlike many other heresies that arose earlier, this was not only completely opposed to the Christian church, but also denied important public institutions of marriage and oaths . There were numerous doctrinal deviations from Christian doctrine ^[109] .

The consequence was the emergence of a number of institutions known as the , one of which was the Spanish Inquisition . She was especially cruel in her methods, which included burning heretics at bonfires. One of the largest religious movements of the Middle Ages, regarded as heretical, was the Hussite movement in the Czech Republic at the beginning of the 15th century. The last to be burned at the stake by order from Rome was Giordano Bruno in 1600 on charges of adhering to the theory of Copernicus , conviction of the unlimited universe with many inhabited worlds, as well as opinions contrary to the Catholic faith of the Trinity, the divinity of Christ and its embodiment. The last case of execution by the Catholic Church was the hanging on July 26, 1826 in Valencia after a two-year trial of a school teacher, , accused by the (a church court created under the rule of King Ferdinand VII to replace the abolished Inquisition) with deism ^{[ 110]} .

There are many ways to classify heresies ^[111] :

• by the names of heresiarchs ( Arianism , Nestorianism , Jansenism ), etc.
• according to the dogmatic problem being solved ( trinitarian , Christological , Mother of God , Eucharistic , eschatological , Iconoclastic );
• in relation to the main Christian churches ( Catholic , Orthodox , Protestant );
• on epistemological outlooks ( philosophical , rationalistic , mystical );
• by the nature of syncretism ( Judeo-Christianity , language-Christianity , Gnosticism , occultism );
• in relation to the structural parts of the Bible ( Old Testament , " evangelical ");
• according to cultural sources ( Judaic , Arabites , Abyssinians , Gnosticism, "Eastern");
• by epochs of development ( early Christian , medieval , reformation , modern);
• by the carrier entity (individual or mass);
• on the social sphere of influence and the requirements put forward (peasant, city, plebeian, peasant-plebeian, "popular", burgher , noble );
• distribution area;
• belonging to national cultures;
• in relation to the church and the world ( donatism , Waldenses , Begins and Begards , anti- papism , anti-clericalism );
• in connection with morality ( antinomists , Walesians , Cathars );
• by the degree of radicalism;
• by the presence / absence of religious faith (unfaithful Christians, atheists );
• by orders characterizing the degree of remoteness from the church, traditionally considered orthodox ;
• by the degree and nature of belonging to the theological and theological context (direct, “lost”, “arithmetic” heresies) ^[112] ;
• according to the time of conviction at ecumenical and local councils .

The question of the relationship between man and the devil arose already in the II century, when Irenaeus of Lyons introduced this concept into Christian dogma. A detailed theory of this was built in the writings of the father of the Church of the 4th-5th centuries Augustine , who formulated the difference between the devil and his demons and “angels of light”: the former are not able to create anything, and everything that they generated was imaginary visions and illusions. The view of witchcraft as an imaginary phenomenon prevailed in church legislation until the 12th century and is recorded in the canonical collections of (10th century) and Grazian's decree (late 12th century). Колдовство, таким образом, рассматривалось как одна из разновидностей еретических заблуждений, за которые Грациан предлагал отлучать от церкви ^[113] . В XIII веке стало преобладающим мнение о реальности колдовства. Отец Церкви Фома Аквинский утверждал, что демоны реальны, и что колдовство является умышленным представлением. В результате в середине XIII века в церковной юридической практике ересь и колдовство стали рассматриваться как два различных преступления, по которым расследования должен был осуществлять один и тот же суд инквизиции . В 1320 году папа Иоанн XXII издал предписание, согласно которому все случаи магических практик подпадают под юрисдикцию инквизиции, даже если обвиняемых нельзя заподозрить в приверженности каким-либо еретическим учениям; в булле Super illius specula это было подтверждено ^[114] . С точки зрения инквизиторов ересь заключалась в сознательном отказе от следования догматам католической церкви или в принадлежности к секте, доктрина которой была осуждена как противная христианской вере, тогда как под колдовством понимались некие запрещённые практики ( лат. magicis artibus ), проводимые с помощью материальных предметов ^[115] .

Одной из форм, в которой могло быть высказано ложное учение, являлось ложное пророчество . Уже в раннехристианских текстах была обозначена концепция «различения духа», получившая в дальнейшем название лат. discretio spirituum . Способность определения свойств пророка, говорит ли его устами Бог или демоны, считалась редкой. Апостол Павел писал: «Но каждому дается проявление Духа на пользу … иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» ( 1Кор. 12:7-10 ). В дальнейшем эта теория развивалась у Оригена , Августина и Бернара Клервосского , однако точная процедура не была разработана ^[116] . В XIV веке, когда объявляющих себя пророками стало особенно много, французский богослов Пётр д'Альи утверждал, что провидцы могут узнавать о будущем разнообразными способами: посредством божественных откровений, человеческих умений или же от дьявола. Об источнике их знаний нельзя судить ни на основании правдивости информации откровения, ни на основании анализа его жизни, чистоты веры или чудесного характера его действий. Окончательное решение можно было принять, только оценив результаты его деятельности, и если они были совершены «во славу церкви», то они признавались благими. Эти идеи были развиты учеником д'Альи Жаном Жерсоном , который в начале XV века сформулировал свод правил, согласно которым следовало проводить процедуру discretio spirituum . Взяв за основу инквизиционный процесс, Жерсон предлагал ответить на ряд вопросов: «Спросите, кто, что, почему, кому, каким образом и откуда?». Следующая за кратким перечнем глосса разъясняла: «Кто означает, кому было дано откровение? Что — о чём было это откровение и к чему оно относится? Почему оно было дано? Кому оно было рассказано, чтобы испросить совета? Каким образом протекает жизнь визионера? Откуда происходит откровение?» Помимо этого, были перечислены условия, при которых должно было проводиться дознание в отношении самопровозглашённого пророка. На основе теории Жерсона были приняты решения в отношении откровений святой Бригитты Шведской на Констанцском соборе 1415 года и, возможно, по этой схеме был проведён процесс в отношении Жанны д'Арк ^[117] . После этого процесса, состоявшегося в 1431 году, во французском богословии окончательно сформировалась концепция, согласно которой лжепророков следовало рассматривать как еретиков. Этими же богословами, интеллектуальным центром которых был Парижский университет , была разработана теория о колдовстве как вымысле и заблуждении и, соответственно, также ереси ^[118] .

Католическая церковь

Основная статья:

C развитием канонического права в Западной Европе концепция ереси стала включать отрицание папских декреталий , неисполнение повелений апостолического престола. К XIII веку получил распространение взгляд немецкого богослова , относящего симонию к ереси. Смещение определения в дисциплинарную сторону зафиксировано в папском законодательстве ( папы Луция III (1184), Иннокентия III (1199) и его же Cum ex officii nostri (1207)) и решениях Третьего (1179) и Четвёртого (1215) Латеранских соборов ^[119] . В Vergentis in senium , не давая содержательного определения ереси, вводится принцип, согласно которому ересью считается неподчинение авторитету Католической церкви ^[120] . папы Григория IX (1234) утверждают, что «нет сомнения в том, что все еретики и схизматики будут гореть в вечном огне вместе с дьяволом и его ангелами». Этот же источник устанавливал, что последователи ереси так же виновны, как и ересиархи ^[121] .

Одной из отправных точек Контрреформации стала булла папы Льва X Exsurge Domine (1520), в которой он, угрожая протестантскому богослову Мартину Лютеру отлучением от церкви, заявил, что его учение противоречит учению и вере Католической церкви. Сам Лютер был поставлен в длинный ряд средневековых еретиков. Лютер отверг эти обвинения вместе с «гипотезой», что церковное учение является единственным критерием истинности. Вместо этого он выдвинул другую теорию, по которой только Библия может быть таким источником ^[122] .

В современной Католической церкви значение понятия «ересь» определено в 751-м каноне Кодекса канонического права : «Ересью называется упорное отрицание после крещения какой-либо истины, в которую следует веровать Божественной и католической верой, или упорное сомнение в ней» ^[123] . Современная католическая церковь рассматривает ересь как тяжкий грех, наказываемый отлучением от церкви. Виновным в ереси священнослужителям запрещено осуществлять церковное служение ^[124] . Некрещёные и не-католики не виновны в «формальной ереси», хотя могут быть виновны в «материальной ереси», являющейся следствием невежества. «Материальная ересь» не является грехом ^[125] . Католическая церковь осудила также течения в католицизме, возникшие в XIX веке. Относительно выступающего с философских и рационалистических позиций папа Пий X заявил, что это «синтез всех ересей» ^[126] . Старокатолицизм отрицает принятые на Первом Ватиканском соборе догматы о непогрешимости папы римского и догмат о непорочном зачатии Девы Марии и поэтому также является ересью ^[127] .

Со второй половины XX века и особенно после Второго Ватиканского собора 1962—1965 годов католическая церковь в духе экуменизма , как правило, не обозначает протестантизм как формальную ересь, указывая на протестантов как на «материальных» еретиков, которые «не по своей вине не знают Христа и его Церковь» ^[128] . В современной экуменической терминологии католическая церковь обозначает протестантов как «отделённых братьев» ^[129] .

Византия и её соседи

Защита православной веры являлась одной из основных обязанностей византийского императора , поэтому религиозным вопросам в Византии уделялось значительное внимание. В правление императора Юстиниана I (527—565) было принято много антиеретических законов. В этот период, в V—VI века, различие в религиозных взглядах становилось одним из проявлений общественной поляризации, приводившей к столкновениям партий ипподрома и даже таким крупным народным выступлениям, как восстание Ника в 532 году ^[130] . Тем не менее, первая существенная кампания по борьбе с ересью связана с возникшим в начале X века на территории современной Болгарии движением богомилов . Общего взгляда на причины и развитие этого движения нет. К середине XX века в византийской историографии сформировались три основных подхода по этому поводу: социальный, по которому причиной оппозиционных религиозных движений объявлялось пролетарское движение малоимущих слоёв общества против феодального гнёта; этно-религиозный, увязывающий возникновение этих движений с регионами Армении , Болгарии или Фригии ; и манихейско - гностический , выводящий богомильство из этих течений эпохи раннего христианства ^[131] . По мнению американского историка Нины Гарсоян , ни одна из этих теорий не в состоянии объяснить всю совокупность исторических сведений ^[132] .

В письме к царю Болгарии Петру константинопольский патриарх Феофилакт (933—956) даёт рекомендации, как поступать с выявленными еретиками. Феофилакт приводит способ разделения их на три категории, каждой из которых полагалось отдельное наказание. Те, кто исповедовал чуждое церкви учение, но покаялся , мог был перекрещен согласно 19 канону Первого Никейского собора . Те, кто по простоте душевной пошли за еретиками первой категории, должны быть прощены как дети. Те, кто не думал, не учил и не участвовал в ереси, но по невежеству присоединился к еретикам, поскольку они ему казались праведниками, должны быть приняты в церковь после четырёхмесячного покаяния, которое могло бы включать какие-то элементы наказания. Те священнослужители, которые учили ереси, утрачивали свой статус. Патриарх отмечает, что хотя законы государства предписывают смертную казнь для еретиков, но церкви не следует на этом настаивать. Мягкость предложенного наказания, видимо, следует объяснить удалённостью Болгарии от империи и низким социальным статусом еретиков ^[133] . Следующий случай участия государства относится к правлению императора Алексей I Комнина (1081—1118), который уделил внимание случаю обвинённого в ереси философа Иоанна Итала и его последователя патриарха Евстратия Гариды . В результате Итал был анафематствован в 1082 году, а два года спустя Гарида был принуждён отречься ^[134] . Позднее Алексей, в котором, по выражению немецкого византиниста Х.-Г. Бека , «дела военные и любовь к религиозным диспутам вместе с тенденциями к аутодафе сливались в странный альянс», инициировал составление списка всех ересей с опровержением каждой из них на основе писаний святых отцов — подобное не делал ранее ни один император ^[135] . Его дочь Анна сообщает о том, как Алексей расследовал дело монаха Василия , распространявшего богомильское учение, а затем организовал суд, на котором Василий и его последователи были приговорены к сожжению. Однако приговор в отношении еретиков не был приведён в исполнение — те, кто раскаялся, были прощены, а упорствующих оставили в заключении ^[136] . Борьба с богомильством продолжилась при императоре Мануиле I (1143—1180), который вначале сам поддался этой ереси, но затем вернулся к православию. По свидетельству церковного юриста Феодора Вальсамона , значительное число богомилов было сожжено на костре. Однако итальянский религиозный деятель Уго Этериано обвинял его в недостаточном рвении в борьбе с ересью ^[137] . На соборе в болгарском Велико-Тырново в 1211 году царь Борил анафематствовал еретиков, тех, кто помогает ворам и убийцам, тех, кто колдует и совершает ритуалы, подобные языческим. В Сербии Стефан Неманя ужесточил и около 1180 года провёл собор, на котором была осуждена группа еретиков, предположительно богомилов. Их лидеру был отрезан язык, часть его сторонников была казнена, остальные изгнаны, а их книги сожжены. Сын Стефана архиепископ Савва на соборе в Жиче 1221 года сменил тактику и разрешил возвращение в церковь богомилов и латинян через перекрещивание и миропомазание соответственно. Только самые упорные еретики изгонялись из страны. Далее о мерах против еретиков не известно до царствования Стефана Душана (1331—1355), который в 1349 году принял законодательство на основе византийского. Согласно этим законам, еретики карались клеймением лиц или штрафом ^[138] .

In Russia

Как и в остальной Европе, в христианской Руси, а затем и в России существовала практика осуждения, пыток на дыбе ^[139] и казни еретиков. Почти все сведения о ереси, дошедшие до нашего времени, записаны со слов, произнесённых еретиками под пыткой на дыбе ^[139] . Первыми известными еретиками были монах- скопец Адриан в 1004 году, Дмитр в 1123 году и монах Печерского монастыря Никита в конце XI века. Первым еретиком, казнённым по официальному обвинению, был владимирский епископ Фёдор в 1169 году (за «хулу на Богородицу ») ^[140] ; последним был сожжён Фома Иванов за святотатство в 1714 году ^[141] . В 1311 году были осуждены новогородцы, порицавшие монашество и отрицавшие некоторые догматы. В XIV веке возникли стригольничество , антитринитарное движение Маркиана в Ростове , с которым боролся епископ Иаков . 1487 годом датируется возникновение в интеллектуальных кругах ереси жидовствующих , осуждённой на соборе в 1504 году. Основной ересью XVI века стало учение Феодосия Косого . Со Стоглавого собора 1551 года велась борьба со старообрядчеством , осуждённым в XVII веке ещё на четырёх соборах. Осуждение в 1690 году «хлебопоклонной» ереси Сильвестра стало последним осуждением на соборе ^[142] .

Взгляды Православной церкви относительно понятия ереси определяются канонами признаваемых ей соборов, прежде всего Двукратного собора 861 года, и высказываниями почитаемых святых. В русской богословской литературе использование терминов «ересь» и «секта» зависело от влияния, испытанного тем или иным автором: у авторов XVI—XVIII веков, испытавших влияние западного богословия, они использовались как синонимы, а в переводах трудов восточных Отцов Церкви и в библейских переводах термин «секта» не употребляется ^[143] . Русский богослов Тимофей Буткевич в 1910 году называл ересью осуждённое церковью лжеучение, искажающее те или иные основные христианские догматы; к их числу он относил ереси Ария , Македония , Нестория , Евтихия , жидовствующих ^[144] . Не приравнивая понятия «ересь» и «секта», но рассматривая их как очень близкие, Буткевич называл три причины возникновения сектантства : неблагоразумная забота человека о своём спасении , гордость и высокомерие, влияние дьявола ^[145] . В русском сектоведении XIX века сформировалось несколько схем классификации сект: на простонародные и интеллигентные, на евангелические и духовные, по причине их возникновения, по хронологии. Общепринятой стала классификация на секты мистические ( хлысты , скопцы , шалопуты ) и рациональные ( духоборцы , молокане , штундисты , баптисты и др.), хотя такое разделение нельзя считать абсолютным ^[146] . В светской русской и советской исторической науке получил распространение термин «реформационное движение», введённый историком Николаем Костомаровым , рассматривавшим ересь преимущественно как социальное явление ^[147] . Современный российский богослов Андрей Кураев определяет ересь как «ложное учение, проповедуемое от лица Церкви» ^[112] .

В принятых Архиерейским собором 2000 года «Основных принципах отношения Русской православной церкви к инославию» утверждается, что «заблуждения и ереси являются следствием эгоистического самоутверждения и обособления» ^{[148] [149]} .

В Англии

До 1380-х годов, когда возникло движение лоллардов , Англия не знала собственных крупных ересей, подобных катарам в Лангедоке и вальденсам в предгорьях Альп и в Германии. При этом континентальное антиеретическое законодательство было известно в Англии в комментариях (ум. ок. 1299), (ум. 1322) и (ум. 1411). Изложение декрета Грациана в части еретиков содержалось в составленной в 1360-х годах энциклопедии . Также был известен трактат французского кардинала (ум. 1323), содержащий описание процедур против еретиков и схизматиков . Английские хронисты включали в свои сочинения рассказы о ересях в Южной Европе ^[150] . Преследования еретиков в XII—XIV веках происходили нечасто, но этому придавалось большое значение. В 1309 году в Англию прибыли два назначенных папой инквизитора и при поддержке архиепископа Кентерберийского и других епископов расследовали дело сo 144 подозреваемыми. Составленный в это время сборник рассмотренных случаев лёг в основу последующего антиеретического законодательства ^[151] . С целью борьбы с антиклерикальным движением лоллардов в 1401 году был принят закон , разрешивший сжигать еретиков на костре; первой жертвой этого закона стал в марте того же года ^[152] .

Распространение протестантизма оказало существенное влияние на концепцию ереси в Англии. В 1536 году король Генрих VIII (1509—1547) утвердил «10 статей», которые обозначили начало движения Англии к протестантизму, завершившееся созданием независимой Церкви Англии в 1563 году. Однако в «10 статьях» в числе еретических движений, представлявших наибольшую опасность, был назван анабаптизм , появившийся на островах в 1530-х годах. Это радикальное движение в протестантизме не имело единого учения, и одними из первых анабаптистов в Англии были последователи голландского богослова Мельхиора Хоффмана (ум. 1543), отрицавшего человечность Иисуса Христа ^[153] . В 1539 году Генрих VIII принял «6 статей», уточнивших догматические определения для борьбы с отрицавшим буквальный смысл евхаристии . По свидетельству хрониста того времени, этот закон установил в стране религиозный террор, поскольку двух свидетелей, давших показания в том, что некто высказывался против евхаристии, было достаточно, чтобы приговорить к сожжению. В 1546 году по этой причине была сожжена одна из первых в Англии женщин-поэтов ^[154] .

В XVI веке основным протестантским течением в Англии стало пуританство , представлявшее собой разновидность кальвинизма . В процессе острых внутренних от «ортодоксального» пуританства были отделены и анабаптисты. Обвиняя друг друга в ереси, пуританские фракции прибегали к помощи властей. Обвинённый в ходе внутренней дискуссии в социнианстве (одной из форм запрещённого в Англии антитринитаризма ) был осуждён и казнён в 1612 году, став последним человеком в Англии, сожжённым на костре по обвинению в ереси ^[155] . Существенные разногласия существовали и среди пуритан Новой Англии , самым известным из которых является относительно идеи . Эта богословская доктрина становилась предметом споров также в XIII , XVI и в . В Англии пуритане разделились на пресвитериан , конгрегационалистов , и , , , и квакеров . Спор 1640-х годов между пресвитерианами и индепендентами привёл к формированию оригинальных ересиологических теорий. Пресвитерианский ересиограф Томас Эдвардс в трактате « Гангрена » ( Gangraena , 1646) перечислил 180 ересей, разделённых на 16 групп, первую из которых составляли индепенденты. Консервативные пресвитериане выступали резко против религиозной терпимости, которую они ассоциировали с ересью и индепендентами. В 1643 году Вестминстерская ассамблея сформулировала основные принципы пресвитерианства: догматы, отношение к другим церквям, требования к духовенству, а также несколько определений ереси. Различались «ошибка» как несущественное заблуждение (языком архитектурной метафоры, «проделывание дыры в стене») и «ересь» («разрушение фундамента»). Собственные подходы к определению ереси имели и противники пресвитериан, получившие власть в Английской республике . С началом Протектората в 1653 году вопрос о ереси рассматривался английским парламентом . 7 декабря 1654 года парламент проголосовал за то, чтобы «истинная реформированная протестантская религия» была верой страны. Несмотря на желание многих членов парламента, акт против ересей принят не был. Фактически единственной запрещённой доктриной осталось отрицание догмата о Троице ^[156] .

В 1670-х годах полемика относительно ересей вновь усилилась: различные конфессии обвиняли государственную церковь в «папизме». Также существовали опасения, что монархи-католики могут начать преследование протестантов. На волне этих опасений весной 1677 года акт De heretico comburendo 1401 года был отменён, и теперь смертная казнь не являлась больше возможным наказанием за ересь ^[157] .

Распространённость ереси в Средние века требовала концепции для определения свойств её носителей, еретиков. Распространённой метафорой было сравнение ереси с болезнью и, соответственно распространившихся по всей Европе еретиков с чумой , проказой или раком ^[158] . Способ борьбы с этими болезнями, предписанный канонами церкви, состоял в . Гвиберт Ножанский , объясняя в XII веке сожжение двух еретиков в Суассоне , говорит, что это было сделано для пресечения распространения рака. В XII веке, одновременно с ужесточением законодательства против еретиков, стали более строгими законы относительно обращения с больными проказой. Согласно , сопоставление ереси и болезни, явлений, причины которых были непонятны, являлось не просто удобной метафорой, но и системной моделью ^[159] . Другой распространённой метафорой было сравнение ереси с сексуальными девиациями ^[160] . Часто еретиков в Средние века сравнивали с различными животными. Как коты, они любят темноту, в которой распространяют своё учение, и, как жабы, они многочисленны и ядовиты. Также к еретикам применялись выражения «волк в овечьей шкуре» ( Мф. 7:15 ) и «лисы в винограднике», где виноградник символизировал церковь ^[161] . Для ересиографов середины XIII века еретическое движение структурно состояло из «лиса»-ересиарха и идущих за ним «овец»-простаков и женщин. В XI веке общим местом стало представление еретика как человека неграмотного, то есть находящегося за границами мира латинской церковной учёности. Однако начиная примерно с 1200 года в церковных хрониках у еретиков отмечается относительно более высокий уровень образованности, чем у их преследователей. Проблема связи ереси и образованности интенсивно изучается различными научными школами, и преобладающим подходом является построение оппозиционной модели «народная — элитарная культура» ^[162] .

Первые сведения о ересях встречаются уже в апостольских посланиях , в частности об иудеохристианах и гностиках . Краткие сведения об еретиках содержатся в сочинениях апологета II века Иустина Философа . Также ему приписывается составление полного свода современных ему ересей, однако это произведение не сохранилось. Важнейшим источником о течениях в раннем христианстве является трактат « Против ересей » Иринея Лионского , которые неоднократно цитировался в трудах позднейших ересиологов. Полемика с гностиками отражена в « Строматах » Климента Александрийского . Против еретиков писали свои труды апологеты III века Ипполит Римский (« »), Тертуллиан и Ориген . В « Церковной истории » Евсевия Кесарийского (IV век) приводится обширный перечень христианских писателей II—III веков, выступавших против ложных учений. К их числу принадлежали Агриппа Кастор , писавший против Василида , Феофил Антиохийский (против Гермогена Тарсского и Маркиона ), против монтанистов писали Мильтиад , Аполлоний Эфесский и Серапион Антиохийский . У Евсевия сохранились также выдержки из ересиологических описаний историка Егесиппа . Чрезвычайно обширные труды с опровержениями ересей написал богослов второй половины IV века Епифаний Кипрский («Анкорат», Панарион ). В «Кратком обзоре еретических басен» Феодорита Кирского (ум. 457) содержатся сведения как о гностических ересях, так и о некоторых учениях, возникших в период вселенских соборов . Ряд трудов против ересей написал Иоанн Дамаскин (ум. ок. 753). Многочисленные авторы писали полемические труды в период богословских споров эпохи вселенских соборов. обширная ересиологическая литература появилась в связи с возникновением движения богомилов ( Козьма Пресвитер , Евфимий Зигабен , Григорий Палама ) ^[163] .

На Руси против осуждённого Православной церковью как ересь религиозного движения жидовствующих в XV веке выступил Иосиф Волоцкий . В следующем столетии против учения Феодосия Косого написал сочинение монах Зиновий Отенский ^[164] .