Hildebert II

Hildebert Proclaimed King

Hildebert II, the eldest son of King Sigibert I and Brünnhilde , daughter of Atanagild and Goisvinta , King of the Visigoths, was born on April 6, 570, on Easter Day. ^[1] When his father, King of Australia Sigibert I, was assassinated in 575 near the Vitry Villa, Queen Brünnhilde was in Paris with her children. After she became aware of what had happened, she, shocked by grief and sorrow, did not know what to do, but the Duke Gundovald took her little son Hildebert and secretly took him away. ^[2] It is not known whether the mother agreed to this salvation, but the duke might not have time to ask her. Three quarters of a century later, the chronicler Fredegar told a marvelous story about a child whom, in desperation, the mother put in a bag and passed through a window; but this is an obvious fiction. ^[3]

Then at the end of 575 everything was much more pragmatic. Hilperic I was in a hurry to Paris, and if he had captured the son of Brünnhilde, he would have eliminated him, either by killing or by shaving the toner. As soon as this child left the heirs, the kings of Neustria and Burgundy could legally seize and dismember the kingdom of Sigibert. But the Austrian magnates were afraid of such an annexation that would destroy the independence of their region and, above all, would prevent them from ruling the state until the king comes of age. To prevent this, they had to save living Meroving at all costs.

Therefore, returning to Australia, the Duke of Gundowald gathered the former "faithful" Sigibert and immediately placed Hildebert on the throne on December 25, 575 , on the feast of the Nativity of Christ . The king was five years old at that time. ^{[2] [4]} In the midst of the Austrian aristocracy, the clans began a struggle for "regency." Although no details are known about her, it can be understood that the group soon took over, led by the Duke of Loop and Count of Gogon . These two people had significant trump cards: Loop ruled the duchy of Champagne , the main region of the eastern kingdom; as for Gogon, thanks to a group of friends and people obliged to him, he controlled the palace and the state administration. In addition, they represented the “pro-Burgundian” party of the Austrian aristocracy, and as such could attract those who wanted revenge on Chilperic. To legitimize his new power, Gogon appropriated the title of “educator” of the king, thanks to which he secured actual regency.

Nevertheless, many Australian tycoons who did not belong to the victorious group found themselves offended by this alignment and moved to another camp. So a certain Godin, a former commander of Sigibert, offered, for money, his services to Chilperic. ^[5] And Siggon also moved to the Neustrian palace, where, having changed the seal of Sigibert to the seal of Chilperic, he managed to maintain the title of referendum . Both received land near Soissons ^[5] - the city to which Chilperic returned and who again made his capital. Other tycoons chose to take advantage of the mess to get rich. So, the Duke of Berulf, who ruled the area between Tours and Poitiers , was later accused of appropriating part of the Sigibert's treasury. ^[6]

As for Brünnhilde, her fate did not interest anyone. Perhaps the Australian magnates were even glad that they did not need to enter into negotiations with the widow of Sigibert regarding regency. When Chilperic I finally entered Paris, the queen and her daughters were still there, and he captured them. Since it was dangerous to leave her in Paris (the city was recognized as a neutral center, which all Frankish kings had rights to), Brünnhilde and her treasures were taken to Rouen , where Chilperic transferred them under protection to Pretextat , bishop of this city . As for the daughters of Brünnhilde, they were sent to Mo ^[2] , apparently in order to separate the mother from her daughters and reduce the risk of escape. In Rouen, Queen Brünnhilde married Merowey the son of Hilperic, who arrived in this city to visit his mother, Audover , who is in exile there. ^[7] However, Chilperic’s intervention in the affairs of the newlyweds led Brunnhilde to be expelled to Australia, and Merovei was tonsured a monk and subsequently killed.

Goghon Regency

Returning from Rouen to Australia , Brünnhilde began to rule on behalf of her young son Hildebert II. But in her work, she constantly ran into resistance from the party of the Austrian nobility, leaning on the side of Chilperic and maintaining contact with him. During this difficult time for Brünnhilde, according to Gregory , she acted more as the mother of the king than as the ruler of Australia.

The aristocratic groups that Sigibert had been able to control for a long time now claimed the supreme power. First of all, Egidius of Reims was waiting only for the wrong move of Loop and Gogon to seize the initiative. Secular tycoons Ursion and Bertefred also showed unacceptable independence, and later Gregory of Tours argued that both did not miss the chance to humiliate the queen ^[8] . Brungilda skillfully maneuvered between hostile groups, trying to push their foreheads and not openly sided with any of them. So, for example, the queen became the bosom mother of the daughter of a Protestist oppositionist Bertefred, while remaining a protégé of the pro-Burgundian regent Gogon. ^[eight]

However, Brünnhilde used her own opportunities to take the initiative. Apparently, under her influence in 579, a decision was made on marriage between Ingunda , the eldest daughter of Brünnhilde, and Hermenegild , the son of the Visigoth king Leovigild . ^[9] Everything suggests that it was the queen who actively participated in the negotiations on this alliance. She had in Spain an excellent intermediary in the person of her mother, Goisvinta, who became the wife of Leovigild. Moreover, Gregory of Tours in passing says that the bishop of Chalon Elaphius was “sent for the affairs of Queen Brunnhilde as part of the embassy in Spain” ^[10] , and he was probably entrusted with discussing the conditions of marriage.

Taking advantage of her success in diplomacy in Spain and having the support of various aristocratic groups, the queen could begin to intervene independently in the domestic politics of Australia. This happened in 580 with reference to Rodez , where the aged bishop Dalmatius died after having held this position for fifty-six years. Shortly before the election, Gogon showed mercy to a local priest named Transobad. But when the inhabitants of Rodez arrived at the Austrian court to read the will of Dalmatia and asked to give them a worthy successor, the young Hildebert II ordered them to elect Theodosius as bishop of the Rhodesian archdeacon. ^[11] This unexpected failure of the candidate, supported by Gogon, probably meant that the influence of the educator began to diminish and that the queen was trying to get rid of the care of the regents.

The death of Gogon in 581 gave Brünnhilde an opportunity to get a little closer to his own son, and therefore to power. Later, the chronicler Fredegar even spread the rumor that the death of the regent hastened Brünnhilde. ^[12] There is no reason to trust him. The text of the epitaph to Gogon is found, and there is not a hint of murder in it. The poetic inscription is more likely associated with the official funeral of a man who was still fully respected in the palace. ^[13]

Aegis Regency

After the death of Gogon, the position of educator was entrusted to Vandelen , about whom nothing is known, except that he was not among the supporters of Gogon. It seems that the new "strong people" of the regency were Egidius of Reims, Ursion and Bertefred, that is, the Protestist party. Coming to business, they changed the foreign policy of the kingdom. The union of Hildebert II with Guntramn, which Gogon supported, was abandoned in favor of an alliance with Hilperic I. ^[14]

Such a diplomatic turn was a deft move. Chilperic, having killed or lost all his sons, no longer had heirs. Entering into an alliance with him, the Australians put young Hildebert II in the position of a probable heir to royal power in Neustria. Aegidius Remsky set off to negotiate this at the palace in Nogent-sur-Marne . He returned with a treaty that made Hildebert II heir to the will of all the possessions of Hilperic. ^[15]

However, within the kingdom of Australia, a turn in politics created many inconveniences for Brünnhilde. The friends whom Gogon put on all the important posts were pushed aside by new regents who wished to replace them with their own clients. The greatest threat was, of course, the Duke of Loop, who, even in his own duchy of Champagne, was troubled by the growing power of the Bishop of Aegis, Reims. Having completed several secret maneuvers, Ursion and Bertefred gathered an army against him. In 581, Australia fell into the abyss of civil war, which Gogon managed to avoid for six years.

It was not easy for Brünnhilde to choose which camp to join. Duke Loop, of course, was her patron in difficult times, but the group gathered by Aegidius made it possible for Hildebert II to have high hopes. In addition, Brünnhilde was personally interested so that none of the two cliques would prevail: if one group destroyed the other, she could safely push the Queen Mother away from work. It seems that in the prevailing atmosphere of anarchy, Brünnhilde took advantage of the situation to stand above the fray, as if to take on the role of supreme arbiter and thereby increase her political status. The story of this by Gregory of Tours is extremely colorful and, apparently, somewhat distorted, but still close to the truth:

“But the magnifying glass, the Duke of Champagne, had long been pursued by all sorts of opponents and was constantly robbing him, especially Ursion and Bertefred. Finally, they agreed to kill Loop and opposed him with an army. Seeing this, Queen Brunnhilde was upset about the unjust persecution of her faithful man. Belting in a manly way, she burst into the middle of the enemy’s system with the words: “Men, I beg you, do not commit this evil, do not pursue the innocent, do not start a battle because of one person, which may violate the well-being of the country.” In response to her words, Ursion said: “Get away from us, woman! It’s enough from you that you ruled during the life of your husband. Now your son rules, and the kingdom is saved not by your protection, but by ours. But move away from us, so that the hooves of our horses do not mix you with the ground. " In this way they talked among themselves for a very long time. Finally, the queen, thanks to her perseverance, kept them from battle. However, when they left here, they broke into Lup's house, plundered all his property, for the sake of saying that they would hide him in the royal treasury, and they themselves carried him to their homes, threatening Lup: “He will not leave us alive” . But Loop, seeing that he was in danger, hid his wife in a safe place outside the walls of the city of Lana , and he himself fled to King Guntramnu. Accepted by him kindly, he took refuge with him, waiting for Hildebert to reach his legal age. " ^[sixteen]

So, the pro-Protestant clique, led by Egidius of Reims, Ursion and Bertefred, won, but in order to keep Australia in her hands, she still had a lot to do. To secure power, the new ruling group allowed strangers into its composition. For example, she granted high office to Guntramn Boson; given the will of the duke, this step could be considered risky. Aegidius also tried to win the friendship of the Duke Leodefried, who ruled on behalf of Hildebert II the important peripheral duchy of Alemannia . ^[17] The ranks of the group also grew due to the accession of some unexpected people, for example Mummol, a Burgundian tycoon who quarreled with King Guntramnom; the new regents gave him refuge and entrusted the guard of the border city of Avignon . ^{[14] [18]}

This new support was very welcome, because Australia was still on the verge of an explosion. So, the city of Lahn in 581 was still controlled by the “faithful” Duke of Loop. Even more disturbing to the authorities was the fact that in Marseilles the rebellion of Dynami, an old friend of Gogon. But he held the post of rector of Provence , that is, he controlled the rich southern lands of the kingdom of Australia. Since he was charged with collecting duties from Mediterranean trade, he could also cut off the royal treasury from these important sources of income. In addition, demonstrating independence in relation to the new group that came to power, Dynamite began to appoint his allies to episcopal posts in Provence, while theoretically the appointment of bishops remained the prerogative of the palace. ^[nineteen]

The pro-Neistrian clique tried to respond to this by sending troops to regain Marseille and the episcopal posts that came under the control of Dynamia. In Provence, new regents could count on the support of Bishop Theodore of Marseille and former rector Jovian. However, Dynami, continuing the line that Gogon and Loop always followed, entered into an alliance with King Guntramn and at the end of 581 offered him Marcel and his region. ^[20]

This initiative sparked an almost open war between the guardians of Hildebert II and King Guntramnom. The situation was beneficial for Chilperic, who decided to seize the opportunity and expand his aquitanian possessions at the expense of Burgundy. He sent an army to capture Perigueux and Agen ; during 581, both of these cities came under neural power. ^[21] A year later, Guntramn was forced to go to peace talks with Chilperic and recognize the conquests made by his enemy. ^[22]

At this time, the son of Theodoric was born to Chilperic, and with his birth, Hildebert II and Brünnhilde again lost hope of inheriting Neustria. Aegidius, with his pro-Protestant politics, has now become objectionable. Therefore, when a plan was adopted for the general offensive of the forces of Neustria and Australia on Burgundy and their formation near Bourges, the Austrian army moved off with a considerable delay. The Australians were so late and so fortunate that when the Burgundian army of Guntramn finally appeared near Bourges, Chilperic and his people were still without allies. And the fight had to take them alone. Having suffered a severe defeat, the king of Neustria was forced to retreat, and he even had to pay the Burgundy reparation in order to achieve peace. ^[23] Under the influence of these events, a rebellion was instilled in the Australian army. Ordinary warriors shouted: “Let those who sell his kingdom take away from the king’s eyes, give his cities under the power of another and give his people under the power of another lord,” then everyone rushed to kill Egidius and all his minions. Those fled in fear. This event was the end of the reign of the temporary worker Aegidius. ^[23] Now it is difficult to understand whether this rebellion was rigged by Brünnhilde or was spontaneous, but it enabled the queen to advance to the top of power. ^[24]

Board of Brünnhilde

When King Guntramn learned about the palace coup in Australia, he realized that Brünnhilde was objectively his ally and that he should help her: in early 584, Burgundy returned to Hildebert II half of the tax revenue from Marseille ^[25] , which probably allowed Brünnhilde to strengthen her popularity with subjects, giving her new financial opportunities. Among the supporters of Brünnhilde can be called the name of Bishop Magnerich of Trier. The queen was also dexterous enough to include in the new ruling group several "faithful" Egidius who agreed to change camp. Among them, Duke Gundulf , a relative of Gregory of Tours, seems to be guessing. ^[26]

At this time, Chilperic died of his only two-year-old son, Theodoric. Fearing a double invasion from Australia and Burgundy, Chilperic left Paris and moved to Cambrai , where he placed the treasury. At the same time, he ordered the Neustrian cities to repair the walls, preparing for the worst. ^[27] In Cambrai, Fredegonda gave birth to Chilperic another son - Chlothar II . A few months after the birth of Chlothar, Chilperic was killed. Fredegonda wrote Guntramn, asking him to become the godfather of the child. ^[28] In return, the king of Burgundy could secure a regency in Neustria until the king came of age. Of course, Guntramna would have a moral obligation to raise the newborn to the throne and provide his mother with support and protection.

The kings of Australia and Burgundy hastened to Paris, where Fredegonda and her four-month-old son were, one to eliminate the son of Chilperic, the other to protect him. Guntramn entered Paris first. Hildebert and Brünnhilde sent ambassadors to negotiate access to the city, citing the principle of its indivisibility concluded by the Frankish kings back in 568 . Guntramn refused, noting that the Australians had treacherously entered into an alliance with Chilperic in 581 , contrary to agreements with Burgundy adopted in 577 . Despite this blatant refusal, Brünnhilde resumed attempts to establish a dialogue, demanding that part of the kingdom of Haribert , transferred to Hilperik in 568 , be fairly divided between Guntram and Hildebert II. The King of Burgundy replied that at one time Sigibert I violated the contract and entered Paris without the permission of the brothers, later Chilperic did the same and, according to the oath they made, they lose their shares in the division of the kingdom of Haribert and from now on it belongs to him alone. ^[29]

Using the assembly of the Neustrian aristocracy, Guntramn made the young Chlothar his adoptive son. However, he did not question the adoption of Hildebert II, which he committed several years ago. As a result, Guntramn could consider himself the only real and recognized sovereign of the Frankish state and rule it on behalf of his minor nephews. ^{[30] [31]}

Adulthood of Hildebert II

The year 585 in Gaul was marked, first of all, by the work of Gundovald , a usurper who arrived from the East and tried to carve out a kingdom in Aquitaine at the expense of Guntramn. It is not known what specific role Brunhild played in his bloody adventure, but it can be argued that both of her temporary allies, Aegidius of Reims and Guntramn Boson, took part in this rebellion. Gundovald had allies in Burgundy, and even in Neustria such close Fredegonds as Bishop Bertramn of Bordeaux offered him support.

To stop this dangerous usurpation, Guntramn decided to restore peace with Australia. In the spring of 585, he invited Hildebert II to his palace and placed two thrones so that both kings could judge on equal terms some of the accomplices of the usurper Gundovald. Hildebert II just turned fifteen years old, and for the first time he was treated as an adult sovereign. In the presence of the magnates of both kingdoms, Guntramn handed him a spear and with this gesture of German investiture appointed him the sole heir. Several Austrian cities under Burgundian control were returned to Hildebert II. Several secret meetings followed, during which the uncle gave his nephew some advice on governing the state, mainly related to the selection of advisers. The main order for Hildebert II, according to Gregory of Tours, was that he should not trust Egidius of Reims and his friends.

Brünnhilde did not attend this meeting, but everyone remembered her. Guntramn insisted in a speech to the army that his nephew was an adult, so that everyone understood that the king of Australia was now completely independent. And he announced to Hildebert II that he now had to choose his own advisers - in other words, let him avoid control from his mother. In fact, the king of Burgundy claimed that the queen was in correspondence with the usurper Gunduwald and therefore should be regarded with suspicion. ^[32]

However, returning to Australia, Hildebert II again entrusted his mother with the management of affairs. In our sources, the son of Brungilda at any age looks surprisingly faded. But this prince was raised by a refined Gogon, he was neither mentally retarded nor ignorant. Venantius Fortunatus even dedicated poems to him, which were complex literary exercises, which required knowledge of Latin perfectly and some flexibility of the mind. But, apparently, Hildebert II, unlike many relatives, did not have a political streak. By the way, the only pleasure known to the young king was fishing with a net. Of course, in the early Middle Ages, salmon fishing was not shameful, and any aristocrat could indulge in it without humiliating himself. Regent Gogon himself had a reputation for being a skilled fisherman. But most of the Merovingian rulers still preferred to hunt for a deer or a tour, since by doing so they could show their subjects their strength and dexterity. A fishing king such as Hildebert II should have looked very strange.

True, Brungilda took all possible precautions so that the royal offspring did not get out of her control. When the "educator" Vandelen died in 585 , she refused to replace him with someone - not because of the king's coming of age, but because she "wanted to take care of her son herself . " ^[33] She further strengthened her influence by marrying Hildebert to a girl named Fileevba. It is not even known whether she was by birth a free or a slave, and nothing suggests that she was a lady of a noble family. This low-prestigious marriage almost did not bring any benefit to the king of Australia, but satisfied Brunnhilde, who probably feared that a foreign princess or a noble aristocrat, having ascended on the king’s bed, would not press her in the palace. So, the chronicler Fredegar claims that Hildebert II was engaged to the Bavarian princess Theodelinda, but Brünnhilde did not allow their marriage. ^[34] Even if this rumor remains very doubtful, it is obvious that the low-born sister-in-law posed a lesser threat to the Queen Mother. Gregory of Tours, probably, did not like this mezalliance , because he does not mention the wedding. However, when Filevba appears in his History, she appears to be Brunnhilde's faithful ally. ^[35] Fortunatus confirms the good relationship between Brünnhilde and Filevba.

The Queen Mother not only tightly controlled her son, but also inhabited the Australian court with her allies and customers. From now on, no one could not know that only Brünnhilde has real power, standing behind the throne. The exiles turned to the regent, and not to Hildebert II. So, Brünnhilde sponsored Waddon, the former mayor of Rigunta , who was involved in the Gundovald case. ^[36] Even more curious, she granted pardon to Bishop Theodore of Marseilles, who received the usurper with open arms. ^[37] And when the noble man Hulderick, nicknamed "Sachs" fell out of favor with King Guntramn, he found refuge with the Queen, who made him the Duke of the Austrian possessions in Aquitaine. ^{[38] [39]}

Brungilda and Guntramn

The authority of Brünnhilde soon began to cause concern for Guntramn, preventing him from controlling Hildebert II himself. On a date in the spring of 585, the king of Burgundy obtained from Hildebert the consent to hold a cathedral in Troyes . But Brunnhilde, learning about this, hastened to warn her son against the dangers posed by such an assembly, and received assurance from him that the Austrian bishops would not participate there. Guntramn became angry and sent an ambassador to Hildebert to remind him of the promise. Arriving at the palace in Koblenz , the latter appeared in front of the courtyard and read out the appeal, concluded the speech with the following rhetorical question: “Or, perhaps, the unkind people sowed the seeds of discord between you?” Everyone understood perfectly well who was in mind, and since the king was silent in embarrassment answered Gregory of Tours. He stated that Hildebert did not have a father other than Guntramn, and Guntramn did not have a son other than Guildebert; if the matter is limited to that, agreement is possible. This was enough for the ambassador to understand: the Australians will take part in the general council only if the king of Burgundy agrees to stop patronizing Chlothar II and deprive him of his inheritance. ^[37] However, Guntramn chose to maintain a balance in relations between both nephews, that is, in fact between daughters-in-law. The prestige used by the king of Burgundy made him think about the future. Forcing Guntramn to abandon the support of Hlotar II was decidedly impossible. The continuation of gestures hostile to him threatened that Hildebert II could lose his inheritance. It was better to try to restore normal relations.

The true warming of relations between Australia and Burgundy was marked by the situation with Ingunda . Indeed, at the end of 585 it became known that the daughter Married Brünnhilde married in Spain died and that King Leovigild was the indirect culprit of her death. Guntramn, long rooted in the rich Visigothic province of Septimania , saw in the person of his niece an excuse for war with the Visigoths . And while the king of Burgundy was moving toward his southern border, his soldiers intercepted - under surprisingly vague circumstances - a letter supposedly written by Leovigild and addressed to Fredegonda. His text was made public:

“Our enemies, that is, Hildebert and his mother, quickly destroy and make peace with King Guntramn, bribing him with a large sum of money. And if you, perhaps, have little money, we will secretly send you, just do what we seek. When we take revenge on our enemies, then generously reward Bishop Amelia and Matron Leob, thanks to whom our ambassadors have access to you. ” ^[40]

Whether this letter was genuine or the fake that Brünnhilde ordered was now definitely impossible to say. The content was undeniably true. Amelius was Bishop of Bigorra, and diplomatic exchanges from the late VI to the beginning of the VII centuries show that it was common for the Visigoths to bribe the prelates of the Pyrenees foothills in order to conclude secret deals in the Frankish kingdom. Leoba was also brought in by the mother-in-law to the Duke of Blast, the commander who had betrayed Guntram and went over to the side of Gundovald, but was pardoned.

Therefore, King Guntramn doubted how to regard Leovigild's alleged letter. Without changing his position in relation to Fredegonda, he warned Brünnhilde and Hildebert II about the threat of assassination hanging over them. Perhaps he did it on time, because in Soissons they found two clergymen dressed as beggars and having poisoned Scramasaxes with them . Under torture, they confessed that Fredegonda sent them to kill King Hildebert II or, if it doesn’t work, Queen Brünnhilde. ^[41] Fredegonda, relying on the knowledge of Neustria, began to behave more and more independently of the Burgundian king, and this could not but alarm Guntramn.

Since 587, agreement has been restored between Australia and Burgundy. Thanks to Brunnhilde’s active diplomacy, the two kingdoms now had common enemies: the Lombards, Visigoths, and, even if nothing like this had been announced officially, the Neustrians of Fredegonda. From now on, a close union between Metz and Chalon could only be beneficial to both. King Guntramn understood this well. As a sign of goodwill, he returned to Australia control of the western part of Provence , which he had previously retained as a means of pressure. ^[42] He also succumbed to Albi , the aquitanian city once owned by Sigibert I. ^[43] The Brünnhilde Palace could also again appoint officials in Er-sur-Adour and in Bearn. ^{[44] [45]}

The Rauching Conspiracy

However, the king of Burgundy hesitated, deciding whether to make any of his nephews the sole heir. Brünnhilde felt: in order to dispel the last doubts of the old overlord, one must make a gesture. She decided to give him the heads of those who had once supported the usurper Gundovald and whom King Guntramn resolutely refused to forgive. Therefore, the Australian court ordered the arrest of the Duke of Guntramn Boson. The fall of the best conspirator in Australia alarmed people from the Egidius clique, whom the regent had not bothered yet, although she had removed her from power. Ursion and Bertefred began to worry and spread rumors discrediting Brünnhilde. For reliability, they entered into an alliance with the Duke of Rauching, the powerful ruler of Soissons . He still remained at court, because he had recently provided the Queen with important services. In addition, he was fabulously rich, and it was rumored that the real blood of the Merovingians flowed in his veins (he himself claimed to be the son of King Hlotar I ). Во многих отношениях этот человек походил на узурпатора Гундовальда, а король Гунтрамн находил это сходство чрезмерным. Он написал Хильдеберту II, что друзья Эгидия сплели заговор, чтобы убить их — его и мать. И добавил, что Раухинг планирует захватить регентство над Восточной Франкией от имени маленького Теодеберта II , тогда как Урсион и Бертефред имеют виды на Прованс и Овернь , желая стать их хозяевами от имени Теодориха II . ^[eight]

Существовал ли этот заговор в реальности — вопрос спорный. Со своими ресурсами и связями Раухинг, вероятно, имел возможность захватить власть. Устранение подозрительной партии было осуществлено незамедлительно. Раухинга вызвали во дворец на частную аудиенцию, и пока он туда ехал, королевские агенты конфисковали всё его имущество, оставив мятежников без финансовых средств. Не зная, что уже разорён и обречён на смерть, герцог Суассонский беседовал с королём в покоях последнего. На выходе на него внезапно напали дворцовые стражники и убили. Когда об этой расправе стало известно, Урсион и Бертефред были уже не в состоянии бороться. Им удалось лишь укрыться на собственных землях, на Маасе и Мозеле , в обществе последних «верных». Брунгильда ловко предложила Бертефреду прощение. Она сочла его менее виновным и напомнила о духовном родстве, которое их объединяло, ведь она была крёстной матерью его дочери. Однако Бертефред отверг предложение и оба они, сначала Урсион, а затем и Бертефред были умервщлены. В эти дни многие, боясь короля, ушли в другие области. Некоторые же были отстранены от высоких должностей, а их место заняли другие. ^[46] Леодефрид, герцог алеманнов , также оказался в немилости, но ему удалось бежать и скрыться. Вместо него герцогом был поставлен Унцелен. ^{[17] [47]}

Анделотский договор

После полного разгрома партии Эгидия всё было готово для примерения между Хильдебертом II и Гунтрамном. Встреча между дядей и племянником была назначена на ноябрь 587 года в Андело, близ Шомона . На сей раз Брунгильда сделала всё, чтобы свидание между сыном и Гунтрамном произошло под её контролем. Она лично приехала для присутствия на встрече в сопровождении главных союзников, а именно своей дочери Хлодосвинты, невестки Файлевбы и советника Магнериха Трирского.

Австразийцы привезли с собой в Андело герцога Гунтрамна Бозона, который всё ещё был их пленником. Король Гунтрамн решил немедленно заставить его поплатиться за союз с Гундовальдом и после скорого суда в присутствии Хильдеберта II приговорил его к смерти. Тогда Гунтрамн Бозон сделал отчаянный ход, укрывшись в доме, где остановился Магнерих Трирский. Взяв прелата в заложники, герцог потребовал, чтобы тот добивался его прощения. Поскольку Магнерих медлил, король приказал поджечь здание, где тот находился. Епископ был обязан жизнью только смелости своих клириков, сумевших вытащить его из пожара, Что до Гунтрамна Бозона, он всё-таки вышел из горящего здания с мечом в руке. Солдаты Хильдеберта II и Гунтрамна одновременно метнули в него дротики. Григорий Турский сообщает: копий было так много, что тело герцога, пронзённое ими как подушечка для булавок, некоторое время держалось на весу. Так кровь старого заговорщика скрепила договор королей. ^[48]

Со своей стороны бургундцы привезли Брунгильде ректора Динамия, высокопоставленного чиновника, спровоцировавшего в 581 году отпадение Марселя, и герцога Лупа, бывшего регента, который в своё время был вынужден бежать от Урсиона и Бертефреда. Хильдеберт II принял их обратно, но их реабилитация была не помилованием, а возвращением к власти в тот момент, когда их бывшие враги были повергнуты в прах. ^[49]

После этой интермедии Гунтрамн, Хильдеберт и Брунгильда начали настоящие переговоры в присутствии мнногочисленных епископов и светских магнатов обоих королевств. Благодаря Григорию Турскому текст соглашения достигнутого 28 ноября 587 года сохранился полностью. ^[50] С первого взгляда Анделотский договор может показаться крайне выгодным для короля Гунтрамна. В самом деле, он получил вечный мир с Австразией, гарантированный многочисленными заверениями в дружбе. За владыкой Бургундии признавалось также владение некоторым количеством крепостей, отошедших к Сигиберту I по смерти Хариберта I , а именно Шатодёном и Вандомом , так же как укреплениями в области Шартра и Этампа . В обмен на эти территориальные уступки Гунтрамн признал за Хильдебертом II полную собственность на Мо , Тур , Пуатье , Авранш , Эр-сюр-Адур , Кузеран , Лабур и Альби , то есть на города, которые Брунгильде уже удалось вернуть, силой или дипломатическими методами с 584 года . Король Австразии получал также две трети Санлиса с правом приобретения третьей части, принадлежащей Гунтрамну, в обмен на владения, расположенные в Рессоне , близ Уазы .

Таким образом, в Андело Хильдеберт II отказался от части своего законного наследства. Но взамен он приобретал существенные надежды. В самом деле, пакт оговаривал, что по смерти Гунтрамна всё его королевство перейдёт под австразийскую власть. Если же Хильдеберт II скончается первым, то Гунтрамн вырастит его сыновей Теодеберта II и Теодориха II , чтобы они могли унаследовать оба королевства.

Брунгильде, естественно, были выгодны приобретения и надежды Хильдеберта II. Но, она постаралась закрепить и свои личные права. В Андело регентша прежде всего добилась официального признания своей власти: её имя наравне с именами Гунтрамна и Хильдеберта было вписано в шапку договора. Брунгильда выдвинула и более практичные притязания, потребовав, чтобы ей передали «утренний дар» Галесвинты . Король Бургундии торговался и тянул время: он вернул Брунгильде город Каор , но оговорил, чтобы она не вступала во владение Бордо , Лиможем , Беарном и Бигорром, прежде чем он сам, Гунтрамн, не умрёт.

Хлодосвинта, дочь Брунгильды, Файлевба, её невестка, и Хлодехильда, единственная оставшаяся в живых дочь Гунтрамна, также добились письменной фиксации своих прав: в каком бы порядке ни ушли из жизни мужчины из меровингского рода, короли гарантировали этим дамам, что никто не лишит их рент или движимого и недвижимого имущества.

Короли также договорились обменяться перебежчиками, которых они приняли во время междоусобной войны, а также обязались не принимать в будущем беглецов из другого королевства. Зато между Австразией и Бургундией обеспечивалось свободное передвижение путников и купцов.

В Анделотском договоре нет упоминаний ни о Фредегонде , ни о Хлотаре II . Имя маленького короля Руана не было использовано даже для датировки официального текста договора, и это значило, что даже Гунтрамн не рассматривал его как настоящего государя. ^[51]

Восстановление контроля над Австразией

Эгидию Реймскому, вождю клики, из которой он почти последний остался в живых, Брунгильда предложила примирение. Прелат должен был заплатить за это: он принёс Хильдеберту II многочисленные дары, а тот взамен даровал ему прощение. Герцог Луп тоже заключил частный мир с епископом Реймским, вынудившим его в 581 году уйти в изгнание, что однако очень огорчило короля Гунтрамн, так как Луп обещал ему никогда не заключать с Эгидием мира. ^[52] Также был реабилитирован епископ Теодор Марсельский; Брунгильда и Гунтрамн договорились оставить его на своём посту. ^[53]

Во времена, когда Брунгильде приходилось угождать всем кликам, дворец наполнился лицами, верность которых иногда вызывала сомнения. Так, в 589 году она не допустила дворцового переворота, организаторами которого были Дроктульф, воспитатель её внуков, и их кормилица Септимина. Заговорщики намеревались убедить Хильдеберта II изгнать мать и жену, а если это не удастся, то убить короля и поставить на его место его детей. Королева Файлевба прослышала о заговоре, когда лежала в постели, после того как произвела на свет мёртвого ребёнка. Она предупредила Брунгильду, которая быстро отреагировала, арестовав обоих заговорщиков. Под пыткой они признали свою виновность и в качестве сообщников назвали графа королевской конюшни ( коннетабля ) Суннегизила и референдария Галломагна. Состоялся суд и король вынес сравнительно мягкий приговор: Септимину и Дроктульфа отдали в рабство, тогда как Суннегизила и Галломагна обрекли на изгнание. Гунтрамн ходатайствовал о помиловании обоих последних и добился, чтобы их просто лишили должностей. ^[35]

An alarm was caused by the situation around the city of Soissons . Previously, it belonged to Neustria, but it was ruled by the Australians, since the Duke Rauching moved to their camp. But after the latter was killed, Fredegonda at any moment could try to regain the city. Trying to warn the situation and insure herself against any betrayal in this region, Brünnhilde decided in August 589 to make her little grandson Theodebert II king of Soissons. Gregory of Tours even claims that this initiative came from the Soissonian magnates who turned to Hildebert II with a request to give them one of his sons to be kings. ^[54] In 590, the Neustrian palace organized a new assassination attempt on Hildebert II and the little King of Soisson Theodebert II. Fredegonda, acting on a grand scale, this time sent two teams of six murderers to remove her father and son. This attempt was neutralized extremely skillfully. ^[55] After this, Brünnhilde was not going to leave anyone in the royal environment who would sympathize with Neustria. Since she needed names, she tortured Sunnegizil, and he confessed everything that was expected of him. In particular, he accused himself of having ordered the murder of Chilperic six years ago. Thus, he rehabilitated Brünnhilde. Then the former connective reported that Egidius of Reims was involved in the Rauching conspiracy. Aegidius was arrested, and the palace ordered in mid-November 590 to convene a judicial council in Metz . The bishop was accused of being overly rich during his regency, forcing the child of Hildebert to give some estates from the fisk , that he was preparing an attempt on the assassination of Hildebert II and Brünnhilde, that he pursued a policy aimed at an alliance with Neustria and pitting the kings of Hilperic and Guntramn to the bloody battle of Bourges in 583 , and also received money and gifts from King Chilperic for the continuation of the alliance. Aegidius confessed everything, and although death was supposed to be for him, he was simply removed from office, expelled from the clergy and sent to Strasbourg . ^[56] The fate of Egidius vividly demonstrated Brunnhilde's policy in internecine wars. The queen observed formalities and, unlike Fredegonda and even Guntramn, did not seem to believe in the instructive nature of the death penalty. The tycoons, who admitted their misconduct, always received mercy, because they could ever be useful.

Around 590, Hildebert II and Brünnhilde seem to have succeeded in peacefully joining Tournai , taking advantage of Fredegonda’s political mistake, which offended the inhabitants of the city. ^{[57] [58]}

Campaigns in Italy

In 582 or 583, an agreement was concluded between the emperor of Byzantium Mauritius on the one hand and Hildebert and Brünnhilde on the other: Mauritius pays 50,000 solid gold to the king of Australia for an expedition to Italy against the Lombards . In 584, Hildebert decided to fulfill his promise and cross the Alps . The result of this trip is not very clear. While Gregory of Tours and Pavel Deacon speak of the subordination of the Lombards, who paid the Franks to conclude a separate peace ^{[59] [60]} , the chronicler John Biklarsky mentions the massacre in which both armies were badly damaged ^[61] . In any case, this did not suit Mauritius, and he demanded a refund. ^[62] Hildebert sent an embassy to Byzantium to testify to the sincerity of his intentions. In 585, Hildebert again sent an army to Italy, but its commanders did not get along, the Franks quarreled with the Alemans , and the expedition was not successful. ^[63] In 588, while the new embassy from Hildebert and Brünnhilde set off for Constantinople , the Frankish army crossed the Alps. King Autari marched against them with his army, and inflicted on them such a cruel defeat, which the Franks do not remember anywhere else. Немногие оставшиеся в живых из франков вернулись в Галлию . ^{[64] [65]}

В 589 году Брунгильда и Хильдеберт готовили новый поход в Италию, когда король лангобардов Аутари прислал к ней посольство, предлагая мир и обещая взамен ежегодно платить дань. Брунгильда согласилась, официально испросив разрешение у старого короля Гунтрамна. Однако в дальнейшем лангобарды не выполнили условий договора. ^[66] Несомненно 589 годом , следует датировать заключение брака между Аутари и баварской принцессой Теоделиндой . ^[67] Бавария была государством подчинённым Австразии и Брунгильда вероятно заставила герцога баваров Гарибальда отдать дочь, чтобы закрепить мир с Аутари. Хотя возможен и обратный вариант развития событий; этот брак мог быть следствием заключения оборонительного союза между баварами и лангобардами против франков.

В 590 году Хильдеберт опять послал в Италию сильное войско во главе с 20 герцогами , то есть в экспедиции участвовали почти все крупные чиновники, какими располагала Австразия. Со своей стороны Маврикий послал в Италию патриция с небольшой армией, и экзарх Италии Роман выступил из Равенны с войсками. Несомненно речь шла об одновременном нападении на лангобардов с двух сторон, чтобы взять их «в клещи» и не допустить прежних провалов, когда франки или византийцы действовали по отдельности. Аудуальд с шестью герцогами устремился к Милану , где встал лагерем, ожидая обещанных византийцами подкреплений, но они так и не подошли. Герцог Олон напал на Беллинцонскую крепость , но был там ранен дротиком и умер, а его люди, занятые грабежами, рассеяны лангобардами. Герцог Хедин с 13 герцогами дошёл до Вероны и осадил этот город. Коалиционным силам в совокупности удалось захватить большое количество италийских городов, в том числе Модену , Альтино и Мантую . Король Аутари, теснимый противником, был вынужден запереться в Павии . Некоторые лангобардские герцоги даже начали переговоры о переходе в лагерь противника. На какой-то момент могло показаться, что лангобардов окончательно истребят. Между тем наступило лето и в войске франков разыгрался из-за непривычной давящей жары, страшный понос, отчего многие умерли. Лангобарды заперлись в своих крепостях и франки ничего не могли с ними поделать. Проведя три месяца в Италии, ослабленное непривычным климатом и голодом, франкское войско решило вернуться домой. По пути их постиг такой голод, что они отдавали свои собственные одежды, и даже — оружие, дабы купить еду, пока не достигли своей страны. ^{[68] [65]} Узнав об этих событиях, экзарх Роман написал Хильдеберту II и Брунгильде письмо, жалуясь от имени императора на дезертирство франков и требуя нового похода. ^[69]

По удалении франков, Аутари послал послов к Гунтрамну, пытаясь с помощью бургундского короля добиться мира с Хильдебертом II и Брунгильдой. Однако во время переговоров Аутари умер 5 сентября 590 года . ^[70] Договор заключенный с преемником Аутари Агилульфом в 591 году , положил конец вражде. В знак доброй воли королева Брунгильда выкупила на личные средства пленников, которых её армия захватила в 590 году и передала их епископу Агнеллу Тридентскому, прибывшему во Франкское королевство в качестве посла короля Агилульфа. ^[71] Видимо, кое-какую выгоду Австразия с этого похода всё же получила, так как Григорий Турский утверждает, что поход 590 года «вернул под власть короля те земли, которыми раньше владел его отец» . ^[68] Предприятие Хильдеберта, по-видимому, преследовало только личные цели отвоевать старые владения франков. Король Хильдеберт, неверный своему слову, не оправдал надежд императора Маврикия, который полагал иметь в нём союзника против лангобардов. ^[72]

Отношения с вестготами

Как уже упоминалось выше, Брунгильда отдала в Вестготское государство свою дочь Ингунду , выдав её за Герменегильда , старшего сына вестготского короля Леовигильда . Вскоре Ингунда родила мальчика, названного Атанагильдом в честь прадеда. Однако в 579 или 580 году Герменегильд восстал против отца и вовлёк в свой мятеж Севилью и всю провинцию Бетику . Вестготские источники утверждают, что замысел восстания принадлежал Гоисвинте, второй жене Леовигильда. ^[73] Григорий Турский предпочитает выдвигать на первый план фигуру Ингунды. ^[74] Некоторые современные историки считают, что на самом деле за всё ответствен скорей византийский император, которому была очевидно выгодна междоусобная война у вестготов. Да и сам принц Герменегильд, пытаясь поскорей получить королевское наследство, следовал и собственным желаниям.

В конце концов Германегильд потерпел поражение, попал в плен и вскоре был убит при довольно загадочных обстоятельствах. Прежде чем попасть в плен, Герменегильд успел совершить последний поступок, чреватый последствиями, — он отправил жену и сына искать убежище в императорских гарнизонах на побережье. ^[40] В дальнейшем, Ингунда, вроде как, умерла не то в Африке ^[40] , не то на Сицилии ^[75] , по пути следования в Константинополь, а её маленький сын благополучно прибыл в византийскую столицу и содержался там как почётный заложник. Брунгильда предпринимала неоднократные попытки вернуть внука. Она написала множество писем самому императору, его родне, верховным сановникам, церковным иерархам, вплоть до сына Маврикия которому на то время был всего год от роду. Также она посылала многочисленные посольства к константинопольскому двору. Маврикий не отпускал Атанагильда, используя его как заложника и пытаясь заставить франков совершить поход в Италию и выбить оттуда лангобардов.

Король Гунтрамн принял смерть Ингунды в изгнании близко к сердцу и возлагал за неё ответственность на Леовигильда. Во всяком случае, этот предлог позволял ему проводить набеги на Септиманию , которую он очень рассчитывал завоевать. В военные действия против вестготов вмешался и Хильдеберт II и, согласно Григорию Турскому, начал собирать войско, которому он приказал направиться в Испанию, но потом отказался от этого ^[59] , по утверждению же Павла Диакона, он вёл войну с испанцами и победил их в одном сражении ^[75] . Весной 586 года Леовигильд умер и ему наследовал его сын Реккаред I . Новый вестготский король начал добиваться мира с франками. Хотя Гунтрамн ни в какую не шёл на мирные переговоры, Хильдеберт тепло принял вестготское посольство, согласился подписать мир и осыпал послов подарками. ^[76] Так, по крайней мере, сообщает Григорий Турский. Вестготская дипломатическая переписка показывает, что на самом деле испанцам пришлось уступить Австразии территории в Септимании, вокруг деревень Жювиньяк и Корнейям, находящихся ныне в департаменте Эро . Новое посольство вестготов, направленное в Австразию в конце 587 года , привезло для Брунгильды вергельд в 10 000 золотых солидов как компенсацию за смерть дочери. Брунгильда приняла вергельд и даже договорилась с вестготскими послами отдать свою дочь Хлодосвинту за Реккареда, при условии, что на это согласится Гунтрамн. ^[77] В 588 году Брунгильда поручила Григорию Турскому поехать к бургундскому королю за согласием. Гунтрамн наконец уступил, в обмен на обещание, что Австразия будет скрупулёзно соблюдать статьи Анделотского пакта. ^[50] Однако, устранение в скором времени в Вестготском королевстве Гоисвинты, матери Брунгильды, обвинённой в государственной измене ^[78] , вызвало новый очаг напряжённости во франко-вестготских отношениях. Несмотря на то, что помолвка между Реккаредом и Хлодосвинтой была, похоже, уже заключена, и Брунгильда даже отослала в Испанию дипломатические подарки в виде золотого щита и ценных чаш ^[79] , свадьбу немедленно отменили, и чтобы рассеять всякую надежду на возобновление переговоров, Реккаред женился на вестготке по имени Баддо ^[80] .

Хильдеберт вступает в наследство Гунтрамна

28 марта 592 года умер король Гунтрамн. Согласно Анделотскому договору 587 года Хильдеберт наследовал его королевство. Передача бургундских владений австразийскому королю произошла без каких либо затруднений, во всяком случае, ни о каких волнениях связанных с этим ничего не слышно. Отныне в распоряжении Брунгильды и её сына находилась почти всё Франкское королевство Хлотаря I ; Фредегонде удалось сохранить юному Хлотарю II трон Нейстрии , на то время охватывающей небольшую территорию на северо-западе Франкского государства.

Брунгильде оставалось ещё уладить административные формальности объединения обеих государств. Так, в 592 году оба двора, австразийский и бургундский, вроде как слились. Точно также австразийский Прованс с центром в Марселе и бургундский Прованс с центром в Арле были объединены в единую провинцию, где пост патриция получил старый союзник королевы Динамий. Однако два десятка лет, в течение которых восточные франки и франки долины Роны были разобщены, оставили свой след. В результате, если для королевы Брунгильды и её сына Хильдеберта II воссоединение было триумфом, то самых честолюбивых магнатов, стремящихся к карьере как в том, так и в другом королевстве, оно могло обеспокоить. Возможно, чиновников короля Гунтрамна особо тревожило слияние обоих бывших дворов, грозившее лишить их поста. Чтобы их успокоить, Брунгильда открыла бывшим крупным сановникам Бургундии широкий доступ в свою администрацию. Так, референдарий Асклепиодот мог без перерыва продолжить свою блестящюю карьеру. Похоже, королева также взяла к себе на службу патриция Заюрской Бургундии Вандальмара и герцога Бозона, когда-то командовавшего армией короля Гунтрамна во время войны с Гундовальдом .

Надо было ободрить и австразийских магнатов, которые могли бы опасаться, что объединение обоих королевств пойдёт им во вред. Поэтому Брунгильда продолжала доверять важные миссии и восточным франкам, в частности, герцогу Шампани Витриону. ^[81] При всех стараниях щадить чьё-то самолюбие география власти в самом деле быстро изменилась. Традиционные центры австразийской власти, как Реймс или Мец , после воссоединения оказались подзабытыми. И собрание «Австразийских писем» вскоре после 591 года обрывается, словно с этого года дипломатическое досье Брунгильды больше не хранились в архивах Трира . Епископ Магнерих Трирский официально занимал при королеве пост министра иностранных дел, но в начале 590-х годов он умер; видимо, его преемника Гундериха королева не жаловала тем же доверием. Аннексия Бургундии сместила центр тяжести королевства к югу. Похоже, Брунгильда отдала предпочтение городу Отёну на границе Бургундии и Австразии. Епископ этого города Сиагрий стал одним из её приближённых — настолько близким, что Григорий Великий воспринимал его как дипломатического советника королевы и просил его ходатайствовать перед франкскими королями по италийским делам. ^[82]

Последние годы жизни

О последних годах правления Хильдеберта II известно сравнительно мало. Связано это с тем, что в начале 590-х годов умер Григорий Турский, даже не успев дописать свою «Историю» до последних годов своей жизни. В это же время по какой-то причине отложил перо и Венанций Фортунат . Отныне, чтобы следить за хронологией событий, нам приходится, за неимением лучшего, довольствоваться «Хроникой» Фредегара , произведением, составленным более чем через полвека после описываемых событий и не свободным от тенденциозных убеждений.

После объединения Австразии и Бургундии можно было ожидать, что Брунгильда и Хильдеберт II, которые отныне располагали значительно большей военной силой, попытаются уничтожить своих врагов Фредегонду и Хлотаря II . Однако этого не случилось. В 592 или 593 году Брунгильда довольствовалась тем, что организовала один поход на Нейстрию — жестокий, но недолгий. Произошло одно сражение с неясным исходом — вероятно, при Друази в области Суассона . Обе стороны понесли огромные потери. ^{[81] [83]} Потом военные действия прекратились и в последующие годы не возобновлялись. Вероятно, Брунгильда пыталась взять под контроль города Парижского бассейна, которые с 584 по 592 года находились под властью Гунтрамна и согласно Анделотскому договору должны были отойти Хильдеберту II, но на которые выдвинула притязания Нейстрия.

Впрочем, настоящую опасность, грозившую королевству Хильдеберта II, создавала не Нейстрия, а скорей центробежные поползнавения периферийных княжеств. Лет десять многие из них пользовались трениями между франкскими королями, чтобы присвоить новые свободы. Чтобы Меровингам сохранить целостность королевства, они должны были напоминать вассальным государствам о себе.

Постоянную проблему составляли царьки Бретани . Когда Меровинги бывали сильны и едины, те изображали из себя верных подданных франков. Но как только нажим ослабевал, те же бретоны вновь находили себе короля и провозглашали независимость. Уже Гунтрамн в 590 году был вынужден организовать поход, чтобы подавить восстание в Бретани, но не совсем удачно. ^{[84] [81]} Регион по прежнему был охвачен восстанием и в 594 году Хильдеберт II вновь направил туда бургундо-австразийские войска. Непохоже, что армия франков особо блестяще провела эту компанию, тем не менее ситуация была стабилизирована. ^[85]

В следующем, 595 году восстали уже варны . Об этом вассальном народе Меровингов, проживавшем между Тюрингией и Северным морем , известно мало. На сей раз франки добились беспорной победы. В бою пало так много варнов, что из всего народа лишь немногие остались в живых. Франкский протекторат над этим регионом был восстановлен. ^[85]

Определённые вольности по отношению к меровингской опеке усвоили и бавары . Так, в самом конце 580-х годов «король баваров» Гарибальд I , похоже, всё более явно демонстрировал независимость. Поскольку его княжество служило для Франкского королевства военной маркой , защищавшей от угроз со стороны лангобардов и славян, франки послали войска чтобы его урезонить. ^[67] Хильдеберт II лично возвёл на трон нового «короля» баваров Тассилона I , несомненно в начале 590-х годов. ^[86] Однако при этом назначении был соблюден негласный принцип, требовавший, чтобы своего представителя в Баварии Меровинги всегда выбирали внутри одного и того же рода — Агилольфингов , имевшего кровнородственные связи с австразийскими королями.

Зато за рубежом франкские армии не провели ни одной крупной операции. Возможно, в таковых не было необходимости. Лангобарды ежегодно платили дань, сумма которой составляла 12 000 золотых солидов. ^[87] При том, дань, добытая дипломатическим путём, полностью поступала в казну, тогда как военная добыча оставалась в руках солдат. Таким образом, мир был вдвойне выгодным для дворца: он наполнял сундуки, при этом не давая магнатам обогащаться в ущерб казне. ^[88]

Законодательная деятельность

Объединив королевства Австразии и Бургундии, Хильдеберт II решил сформулировать положение права . Масштаб его законодательной деятельности 590-х годов точно неизвестен. До нас дошёл один-единственный текст — «Постановление Хильдеберта» («Decretio Childeberti»), датированный 29 февраля 595 года . На самом деле этот документ представляет собой отчёт о трёх судебных собраниях, состоявшихся в Андернахе в 593 году , в Маастрихте в 594 году и в Кёльне в 595 году , в ходе которых якобы были приняты новые законы. Такая география собраний как будто показывает, что на первый план выступала австразийская составляющая королевства Хильдеберта II. Однако текст подписал специалист по учёному праву референдарий Асклепиодот, то есть магнат из бывшей Бургундии.

«Постановление Хильдеберта» сохраняло принцип «персонального права», в отдельных статьях ставя «франков» и «римлян» в разное положение. Тем не менее возникает впечатление, что для законодателя эти категории начали терять отчётливость. Возможно, он даже пытался выйти за их пределы, потому что некоторые законы распространяются на всех подданных короля, невзирая на этнические ( римляне , франки , алеманны …) или политические (австразийцы, бургундцы) различия последних.

Кроме того, государство Хильдеберта позиционировало себя как христианское. Поэтому большинство положений «Постановления» направлено на христианизацию обычаев. Самое примечательное предусматривает гражданские наказания для тех, кто пренебрегает обязательным воскресным отдыхом. Кроме того, Хильдеберт II согласился дать законное подтверждение запретам на кровосмешение, которые были сделаны в постановлениях Второго Маконского собора 585 года. Видимо, при помощи новых законов Хильдеберт хотел успокоить прелатов, подав знак, что король проявляет интерес к религии и является достойным преемником Гунтрамна, который в основу своей пропаганды положил защиту христианства.

В остальном статьи «Постановления Хильдеберта» оригинальностью почти не отличаются. Они затрагивают довольно много предметов, от воровства до человекоубийства и от похищения до вопроса о статусе рабов. Часто это просто ссылки на прежние положения либо расширение последних. ^[89]

Смерть короля

«Хильдеберт II умер на четвёртом году после того, как унаследовал королевство Гунтрамна» . ^[90] Этой лапидарной фразой Фредегар сообщает о кончине сына Брунгильды, всегда выглядевшем во франкской политической жизни чрезвычайно блекло. Видимо, это событие случилось в последние дни 595 года или в самом начале следующего года. Павел Диакон уточнял, что короля на двадцать шестом году жизни, якобы, отравили вместе с его женой Файлевбой; но лангобардский историк сам признаёт, что это возможно только слух. ^[91]

Если это событие столь мало заинтересовало хронистов потому, что они знали: исчезновение короля ничего не изменит в политической ситуации. Ни для кого не было тайной, что от имени сына королевством правила Брунгильда, и её власть ничуть не ослабела, когда она приняла регентство от имени внуков, Теодеберта II и Теодориха II , которым было соответственно десять и девять лет.

По неписанным законам меровингской династии смерть короля требовала справедливого раздела земель и фискальных ресурсов между сыновьями. Ради этого Хильдеберт составил завещание ^[92] и Брунгильда его выполнила. Государство Хильдеберта II вновь было разделено на две части: Теодеберт II получил Австразию со столицей в Меце , Теодорих II наследовал королевство Бургундию со столицей в Орлеане . Конечно, реально уния сохранилась, поскольку регентшей своих внуков в обоих королевствах вновь стала Брунгильда. ^[93]

Family

• Неизвестная по имени наложница
  • Теодеберт II ( 586 — 612 ) — король Австразии
• Файлевба
  • Теодорих II ( 587 — 613 ) — король Бургундии
  • Теодолинда

• Григорий Турский . История франков = Historia Francorum . — М. : Наука , 1987. — 464 с.
• Фредегар . Хроника, кн. IV / / The Fourth Book of the Cronicle of Fredegar with its continuations. — London: Thomas Nelson and Sons Ltd, 1960.
• Дюмезиль, Брюно. Королева Брунгильда = La reine Brunehaut / Перевод с французского М. Ю. Некрасова. - SPb. : ЕВРАЗИЯ, 2012. — 560 с. - 3,000 copies. - ISBN 978-5-91852-027-7 .
• Западная Европа . // Rulers of the World. Chronological and genealogical tables on world history in 4 vols. / Compiled by V.V. Erlikhman . - T. 2.
• Хильдеберт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - SPb. , 1890-1907.

• SIGEBERT I 561-575, CHILDEBERT II 575-596, THEODEBERT II 596-612, THEODERICH II 596-613, SIGEBERT II 613 (English) . Foundation for Medieval Genealogy. Date of treatment January 13, 2012.
• Childebert I von Frankenkoenig (German) . Genealogie Mittelalter: Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Date of treatment January 13, 2012. Archived February 12, 2012.