Tsushima battle

The Russo-Japanese war at sea began on the night of January 27 (February 9), 1904 with a sudden attack by Japanese destroyers and the Japanese fleet blocking the Russian 1st Pacific squadron in Port Arthur . In October 1904, the 2nd Pacific Squadron was sent from Libava to the Far East under the command of Vice Admiral Z. Rozhestvensky , in order to: release and strengthen the 1st Pacific Squadron , with joint efforts to establish dominance at sea, and - cut off Japanese army on the mainland from the islands of the mother country. On December 20, 1904, Port Arthur fell — the ships of the 1st Pacific Squadron were sunk in the inner roadstead of the fortress, and the further movement of the 2nd Pacific Squadron eastward became an adventure. In this situation, the military strategists of the Russian Empire decided to break into Vladivostok to connect with the ships of the Siberian Flotilla , with the aim of creating a constant threat to enemy communications. In February 1905, to strengthen the 2nd Pacific Squadron, the 3rd Pacific Squadron (formed from obsolete ships) under the command of Rear Admiral N.I. Nebogatov left Libau for a joint breakthrough to Vladivostok. In mid-May 1905, Russian squadrons joined off the coast of French Indochina , and under the general command of Z. P. Rozhestvensky they approached the Strait of Korea . The main forces of the Japanese fleet, consisting of two combat detachments, awaited the Russian squadron. The main task of the command of the Japanese fleet was the destruction of the Russian squadron while trying to break through to Vladivostok. The commander of the Russian squadron Z. P. Rozhestvensky, considering the main task to break into Vladivostok (and not the destruction of Japanese ships) - decided not to develop a battle plan, but to conduct it depending on the actions of the enemy, and thereby arbitrarily - completely transferred the tactical initiative to the Japanese command fleet.

On the night of May 14, 1905, the Russian squadron entered the Korean Strait. Having discovered Russian ships, the Japanese fleet began deploying forces in order to prevent the Russian squadron from breaking into Vladivostok and destroying it in battle.

Military-political situation in the Far East

The Russo-Japanese War began on January 27 ( February 8 ), 1904 with a sudden night attack by the destroyers of the Japanese Imperial Navy on the ships of the Russian Pacific Squadron of the Baltic Fleet, which were unguarded on the outer roads of Port Arthur ; 2 latest Russian armadillos and 1 cruiser were damaged by torpedoes. In the morning, the main forces of the Japanese fleet came under the command of Admiral H. Togo (6 BR, 5 BRKR, 4 KR). Unsuccessful in the afternoon battle, the Japanese squadron blocked Port Arthur in order to maintain its naval communications between Japan and China , providing combat operations in Manchuria . To achieve this goal, it was necessary to neutralize the Russian naval forces in the Far East. For a number of objective and subjective reasons, the Russian naval command did not show the proper initiative, could not prevent the landing of Japanese troops in Korea, and then on the Kwantung Peninsula . As a result, Russian ships, united at the beginning of February as part of the 1st squadron of the Pacific Fleet, were locked in Port Arthur and were used mainly for the defense of this fortress, whose close siege began in August 1904 . In late July - early August 1904, the Russian squadron attempted to break through from Port Arthur to Vladivostok , but was dispersed by the Japanese fleet during the battle in the Yellow Sea on July 28 ( August 10 ), 1904 and forced to return to the besieged base. As a result, most of the Russian ships of the 1st Pacific Squadron were sunk by the time of the surrender of Port Arthur to the Japanese on December 20, 1904 ( January 2, 1905 ). However, the Japanese fleet also suffered losses : on May 2 (15), 1904 , two Japanese battleships Yashima and Hatsuse were blown up and sank by a mine obstacle. If the Yashima was old enough, the Hatsuse was the fastest modern battleship of the fleet. In any case, the loss was more than substantial for the Japanese fleet.

The military operations for dominance in Northeast China and Korea and the redistribution of spheres of influence in the Far East, unleashed by Japan, were supported by Great Britain and the USA. At the same time, France and Germany contributed to the interests of Russia and Great Britain and Turkey actively opposed. France and Germany, considering Russia as an ally in the upcoming war, violated their neutrality in its favor, England in relations with Russia since the XIX century was in a state of "cold war", and Turkey did not let through the straits battleships of the Black Sea Fleet. The United States violated its neutrality both in favor of Russia and in favor of Japan, when this corresponded to their commercial advantage. By this time, the Qing Dynasty China was an extremely corrupt country, and for a well-known bribe from local officials, permission could be obtained for actions that violate the country's neutrality ^{[approx. 1]} , which, in turn, led to ignoring the neutrality of China from both Russia and Japan.

Campaign of the 2nd Pacific Fleet Squadron

From the very beginning of the war, the Japanese fleet seized strategic initiative and had strategic superiority over the Russian squadron. In the current situation, it was necessary to strengthen the Russian fleet in the Far East. In April 1904, in St. Petersburg, it was decided to send the 2nd Pacific Squadron from the Baltic Sea to the Far East to strengthen the 1st Pacific Squadron and gain supremacy at sea. The formation and preparation of the squadron took place in Kronstadt and Revel . The squadron included ships of the Baltic Fleet and building armadillos, the readiness of which could be ensured by September 1904. Vice Admiral Zinovy ​​Petrovich Rozhestvensky was appointed commander of the squadron, who at that time held the post of chief of the Main Naval Headquarters. The plan of the Russian naval command provided for the creation in the Far East of decisive naval superiority in the main classes of ships, as a result - the release of Port Arthur and the suppression of Japanese communications in the Yellow Sea , followed by blocking of the Japanese armies from the sea near Port Arthur and Manchuria . In the future, it was planned to destroy Japanese troops through Russian ground forces, which were slowly concentrated in Manchuria due to the low throughput of the Trans-Siberian Railway . At the end of September, the squadron of Z. P. Rozhestvensky moved to Libau , and from there on 2.10.1904 went to sea. However, even before the 2nd Pacific Squadron reached the theater of operations, the fortress surrendered, Russian ships blocked in its bay were flooded, and the 1st Pacific Squadron, to which Rozhestvensky was sent to help, virtually ceased to exist. Thus, the purpose of sending the 2nd Pacific Squadron - the Port Arthur deblockade from the sea - lost its meaning. Rozhdestvensky faced the question - what to do next. After long waiting and correspondence with St. Petersburg, the squadron was set a new task - to break into Vladivostok.

Strait of Tsushima

The Russian squadron could pass to Vladivostok with three possible straits - Laperuza , Sangarsky and Tsushima . The Tsushima Strait is the eastern part of the Korean Strait , located east of the Tsushima Islands, which are located between the Japanese island of Kyushu and the Korean Peninsula. Admiral Togo, whose main forces were based on Mozampo and Tsushima Island , suggested that the Russian squadron would most likely pass Tsushima, therefore deployed to the south of the strait, between the islands of Goto and Quelpart , a sentinel chain of auxiliary cruisers, which should have been notified in time about the approach of the Russian squadron. The possibility of following the Russian squadron through two other straits was not excluded, and therefore sentinel ships were sent there. In addition, on April 2, at the approaches to Vladivostok, the Japanese put up a minefield.

For his part, Vice Admiral Rozhestvensky saw Vladivostok as the immediate operational goal of his squadron by breaking through at least part of the squadron, contrary to the directive of Emperor Nicholas II , which stated that the task of the 2nd squadron “is not to break through with some ships to Vladivostok, but to take possession of the Sea of ​​Japan. ” Therefore, he chose the shortest path, since the other two paths meant the need to go around the Japanese islands from the east and significantly increased the distance, and, in addition, threatened with obstacles in navigational terms. At the same time, Rozhestvensky completely refused to conduct reconnaissance, fearing the discovery of his squadron, as well as clashes between reconnaissance cruisers and the main forces of the Japanese fleet.

The Vladivostok detachment could not provide any significant assistance to the 2nd squadron: two of its three cruisers were under repair after a mine explosion and a navigational accident, the submarines that entered service in April 1905 were only suitable for coastal defense of the port ^{[ approx. 2]} , and the old destroyers were only suitable for small raids. However, in late April, Russian destroyers and two cruisers made trips to the island of Hokkaido . The Japanese, rightly considering this a distracting maneuver, did not react at all.

Russian and Japanese squadrons met early on the morning of May 14 (27), 1905, in the strait between Korea and Japan, east of the Tsushima Islands: the Japanese admiral was aware in advance of the composition and location of the enemy ships; the Russian admiral - led his squadron almost blindly, with no idea - where, when and by what forces he would be attacked.

General tactical situation before the battle

On the eve of the upcoming battle, the Japanese squadron had an absolute tactical advantage, taking into account a set of adverse factors sharply reducing the combat effectiveness of the Russian squadron, in particular:

- obsolete ships in the Russian squadron had low speed and in terms of armament were ineffective in squadron combat;

- taking into account the intensive fouling of the underwater hull during a hike in the southern latitudes, the wear of boilers and mechanisms requiring repair, as well as overloading of ships, the flagship was forced to reduce the squadron speed to 9 knots and thus blocked the ability to take advantage of the speed of the latest armadillos of the type Borodino ";

- the Russian armadillos, at the last fuel intake, were overloaded, while the main armor belt plunged significantly into the water, and the speed decreased;

- the flagship - assuming that maneuvering ships that stretched in the formation of wake columns for several miles at a speed of 9 knots does not make sense - determined the general course of 23 °, without having a previously developed plan for the upcoming battle;

- the artillery of the ships of the Russian squadron had a relatively low rate of fire due to the large opening and closing times of the gun locks and the low rate of supply of ammunition, the composition of artillery weapons, the rate of fire, range, accuracy and destructive ability of high-explosive shells was significantly inferior to the artillery armament of ships of Japan; ^[2]

- the elevation angles of the guns on Russian ships did not provide firing at long combat distances. ^[3]

- Russian ships had small stocks of high-explosive shells in comparison with the stock of armor-piercing shells; ^[2]

- Russian lightweight shells (model 1892), provided sufficient firing accuracy only at combat distances of up to 20 cable ^[2] , and at long distances - they lost their penetration ability and had large dispersion, sharply reducing accuracy, Russian shells (compared to Japanese ) had a weak explosive effect due to the lower content of explosive in them and its low quality - compared with Japanese shimosa (melinite), they had rough fuses and, when hit in water or an unarmored case, did not explode vivo Recording;

- the level of combat training of the artillerymen of the ships of the Russian squadron was relatively low, since they did not carry out the required number of training artillery firing and did not have practical experience in managing squadron shooting - did not manage to work out the organization of centralized control of artillery firing of several armadillos and the squadron as a whole, had no experience in conducting artillery fire at battle distances of over 20 cable - maximum, in the Russian rules of the artillery service, range finders of armadillos did not have time to fully master the new optical rangefinders with an increased base, used for long combat distances; ^[3]

- the level of combat training and, most importantly, the combat experience of the gunners of the ships of the Japanese squadron was significantly higher than that of the Russian gunners;

— японские корабли имели тактико-техническое преимущество: в мощности артиллерийского огня (910 стволов против 228), в скорострельности орудий (360 выстрелов в минуту против 134), в скорости (16÷18 уз против 12÷13) и в бронировании (в среднем 60 % против 40). ^[four]

— японский флагман был заранее информирован о курсе следования, составе и боевом порядке кораблей противника; русский флагман — вёл эскадру не зная — где, когда и какими силами он будет атакован.

2-я эскадра флота Тихого океана

Порядок перечисления кораблей соответствует их месту в строю на момент начала активной фазы боя 14 мая (кроме миноносцев).

1-й броненосный отряд

В 1й броненосный отряд входили четыре однотипных броненосца

• squadron battleship “ Prince Suvorov ” (commander - 1st-rank captain V.V. Ignatius , died) - flag of the squadron commander and chief of the Main Naval Staff, adjutant general, vice admiral Z. P. Rozhestvensky . It’s sunk, the entire crew was killed, part of the squadron’s headquarters, including the wounded commander, was taken aboard by the Russian destroyer Buiny even before the ship’s death.
• the squadron battleship “ Emperor Alexander III ” (equipped with the Guards crew , 1st-rank captain N. M. Bukhvostov , died) - sunk, the entire crew died.
• Borodino squadron battleship (1st-rank captain P. I. Serebryannikov , died) - sunk, 1 sailor was rescued from the crew.
• the squadron battleship Orel (1st-rank captain N.V. Jung , died of wounds) - surrendered.
• rank II cruiser (armored) “ Pearl ” (2nd rank captain P. P. Levitsky ) - interned in Manila.

2nd Armored Corps

• Oslyabya squadron battleship (1st-rank captain V.I. Baer 1st , was killed) - the flag of Rear Admiral D.G. von Felkersam , who died on May 10, was sunk first. part of the crew (376 people) was taken aboard by Russian ships, but in the course of the battle in the future 27 of them died.

• squadron battleship “ Sisoi the Great ” (1st rank captain MV Ozerov , captured after the ship’s death) - sank in the morning after injuries from torpedoes in a night battle, the surviving crew members were captured.

• squadron battleship " Navarin " (1st-rank captain Baron B. A. Fitingoff , died), sunk at night after receiving damage from night torpedo attacks. The next day, 3 crew members were rescued from the water.

• cruiser I rank (armored) “ Admiral Nakhimov ” (Captain 1st rank A. A. Rodionov , taken prisoner) - received damage from night torpedo attacks, in the morning it was flooded by the crew when enemy ships appeared. The crew was captured.

• cruiser II rank (armored) “ Emerald ” (2nd-class captain Baron V. N. Ferzen ) —did away from pursuit by Japanese cruisers, swam to its banks but jumped out on stones in Vladimir’s bay, was blown up by the team and flooded.

3rd Armored Unit

• the squadron battleship “ Emperor Nicholas I ” (1st rank captain V. V. Smirnov ) - the flag of the rear flagship of Rear Admiral N. I. Nebogatov , surrendered.

• coastal defense battleship Admiral Senyavin (1st rank captain S. I. Grigoriev ) - surrendered.

• coastal defense battleship Admiral Ushakov (1st-rank captain V.N. Mikluha ^[5] , died) - flooded by the crew after being damaged in a battle with two Japanese armored cruisers (the day after the main battle). He died the last of the battleships of the Russian squadron. The surviving crew members were captured. All of them, without exception, after returning from captivity, were awarded orders and medals.

• coastal defense battleship General Admiral Apraksin (1st rank captain N. G. Lishin ) - surrendered.

Cruiser Squad

• cruiser I rank (armored) “ Oleg ” (1st rank captain L. F. Dobrotvorsky ) - the flag of the younger flagship of Rear Admiral O. A. Enquist , interned in Manila.

• cruiser I rank (armored) “ Aurora ” (1st rank captain E. R. Egoriev , died) - interned in Manila.

• rank I cruiser (armored, obsolete) “ Dmitry Donskoy ” (1st rank captain I. N. Lebedev , died of wounds) - flooded by the crew after injuries in a heroic battle against 6 Japanese cruisers and 4 destroyers without lowering the flag. He died the last of the ships of rank I. The surviving team members landed on the island of Dazhelet. Subsequently captured.

• cruiser I rank (armored, obsolete) “ Vladimir Monomakh ” (1st rank captain V. A. Popov ) - was torpedoed at night, and the next morning it was flooded by the crew. The surviving sailors were captured.

Intelligence Unit

• cruiser I rank (armored) “ Svetlana ”, a brad pennant of Captain 1st rank S.P. Shein (the chief ^{[note 3] of the} unit and the commander of the ship, was killed) - was flooded by the crew the day after the main battle. Damage was caused by the fire of 2 Japanese cruisers who shot the Russian cruiser point-blank, since Svetlana had consumed all the charges earlier. The surviving crew members were captured.

• rank II cruiser (armless) “ Almaz ” (adjutant wing, 2nd rank captain I. I. Chagin ) - went to Vladivostok .

• auxiliary cruiser (armless) “ Ural ” (2nd-rank captain M.K. Istomin , captured) - left by the crew after minor damage, sunk.

1st destroyer group

• the destroyer " Bedovy ", a brad pennant of the captain of the 2nd rank N.V. Baranov (the chief of the detachment and the commander of the ship) - surrendered.
• destroyer " Fast " (Lieutenant O. O. Richter ) - jumped on the Korean coast and was blown up by the crew.
• destroyer " Violent " (captain of the 2nd rank N. N. Kolomeytsev ) - flooded by the crew.
• destroyer " Brave " (lieutenant P.P. Durnovo ) - went to Vladivostok .

Destroyer squad 2

• destroyer " Brilliant ", a brad pennant of the captain of the 2nd rank A.S. Shamov (the chief of the detachment and the commander of the ship, died) - flooded by the team.
• destroyer “ Loud ” (2nd rank captain G.F. Kern , died) - flooded by the crew.
• destroyer " Terrible " (2nd-rank captain K.K. Andrzhievsky ) - went to Vladivostok .
• destroyer " Impeccable " (2nd-rank captain I. A. Matusevich , died) - sunk with the whole team.
• destroyer " Peppy " (2nd-rank captain P.V. Ivanov ) - interned in Shanghai.

Ships in the squadron

• transport (workshop and supplies) " Anadyr " (2nd-rank captain V.F. Ponomaryov ) - went to Madagascar, and then to the Baltic .
• transport (coal, weapons and supplies) "Irtysh" (2nd-rank captain K. L. Egormyshev ) - sank from damage.
• transport (workshop) “ Kamchatka ” (2nd-rank captain AI Stepanov 2nd , died) - sunk.
• steamer of the Russian East Asian Shipping Company ( coal transport ) " Korea " (captain of the 1st category Bakanov) - interned in Shanghai.
• tugboat of the Northern Shipping Company " Rus " (civilian civilian crew, 1st-class captain V.V. Pernits) - rammed during the battle with Anadyr transport, sank.
• Voluntary Fleet's tugboat “ Svir ” (warrant officer on the marine side G. A. Rosenfeld ) - interned in Shanghai.
• hospital ship of the Russian Red Cross Society “ Oryol ” (2nd rank captain Y. K. Lakhmatov ) - was captured by the auxiliary cruiser Manju-Maru as a military prize, since the detained members of the crew of the English ship “ Oldgamy ” were on board the vessel.
• military hospital ship " Kostroma " (Colonel KFSh N.V. Smelsky ) - captured by the auxiliary cruiser "Sado-Maru", released after a fortnight in accordance with the rules of the Red Cross.

Japanese United Fleet

Ship listing procedure ^{[approx. 4]} corresponds to the place in the ranks at the time of the beginning of the active phase of the battle on May 14.

1st Squadron

1st combat detachment

• class 1 squadron battleship ^{[approx. 5]} “ Mikasa ” (1st rank captain ^{[note 6]} H. Idzichi), flag of Admiral H. Togo - 30–40 hits, 18 killed, 105 wounded
• Sikishima class 1 squadron battleship (1st rank captain of Teragaki) - 11 hits, 13 killed, 24 wounded
• Fuji Class 1 squadron battleship (1st rank captain Matsumoto) - 12 hits, 8 killed, 22 wounded
• 1st class squadron battleship Asahi (captain 1st rank Nomoto) - 10 hits, 8 killed, 23 wounded
• class 1 cruiser (armored) Kasuga (captain 1st rank Kato) - 3 hits, 7 dead, 20 wounded
• class 1 cruiser (armored) Nissin (1st rank captain Takenouchi), Rear Admiral S. Misu's flag - 8-16 hits, 6 killed, 90 wounded
• memo (mine cruiser, armless) " Tatsuta " (captain of the 2nd rank of Yamagata)

3rd combat detachment

• class 2 cruiser (armored) Kassagi (captain 1st rank Yamaya), flag of Vice Admiral S. Virgo - 1 killed, 9 wounded, out of order
• class 2 cruiser (armored) Chitose (1st-Class Captain Takagi) - 2 killed, 4 wounded
• class 3 cruiser (armored) “ Otova ” (captain 1st rank Arima) - 6 killed, 19 wounded
• cruiser 3 class (armored) " Niitaka " (Captain 1st Rank Shoji) - 1 killed, 3 wounded

1st destroyer squad

• Harusame (Senior Lieutenant Shёono), 1st Penalty Captain H. Fujimoto
• Fubuki (Senior Lieutenant Higashishima) - 1 wounded
• Ariake (Captain-Lieutenant Kutsumi)
• "Arare" (senior lieutenant Watanabe) - 1 wounded
• Akatsuki II (formerly Russian Decisive ) (Senior Lieutenant Harada)

2nd destroyer squad

• Oboro (Senior Lieutenant of Fujiwara), 1st Penalty Captain D. Yajima's Brad Pennant - 1 killed, 6 wounded
• Inazuma (Captain Lieutenant Suma)
• Ikazuti (Captain Lieutenant Saito) - 1 killed, 12 wounded
• "Akebono" (Senior Lieutenant Yamanouchi) - 4 wounded

3rd destroyer squad

• Sinonome (Captain Lieutenant Yoshida), a pennant's braid pennant of rank 2 Yoshimima
• "Usugumo" (Captain-Lieutenant Masuda) - 1 wounded
• Kasumi (Lieutenant Commander Shiraishi)
• The Sazans (captain lieutenant Ayba) - 1 wounded

14th destroyer squad

Destroyers of the 1st class

• Chidori (2nd-Class Captain Seki, Brad Pennant)
• Hayabusa (Senior Lieutenant Ebihara)
• Manazuru (Senior Lieutenant Tamaoka)
• Kasasagi (Senior Lieutenant Miyamoto)

2nd Squadron

2nd combat detachment

• class 1 cruiser (armored) Izumo (1st rank captain Izichi), flag of Vice Admiral H. Kamimura - 5-9 hits, 3 killed, 29 wounded
• Azuma class 1 cruiser (armored) (1st rank captain Murakami) - up to 18 hits, 11 killed, 29 wounded
• class 1 cruiser (armored) of Tokiva (captain of the 1st rank Yoshimatsu) - 7-8 hits, 1 killed, 14 wounded
• class 1 cruiser (armored) Yakumo (1st rank captain Matsumoto) - approx. 7 hits, 3 killed, 9 injured
• cruiser class 1 (armored) Asama (captain 1st rank Yashiro) - 12-14 hits, 3 dead, 12 wounded, temporarily out of order
• class I cruiser (armored) Iwate (captain 1st rank Kawashima), flag of Rear Admiral H. Simamura - 17 hits
• advice note (mine cruiser, armless) “ Silent ” (captain of the 2nd rank Eguti) - 4 wounded, out of order

4th combat detachment

• class 2 cruiser (armored) “ Naniva ” (captain 1st rank Wada), flag of Rear Admiral S. Uriu - 1 killed, 15 wounded, temporarily out of order
• class 2 cruiser (armored) Takachiho (captain 1st rank Mori) - 4 wounded, temporarily out of order
• class 3 cruiser (armored) “ Akashi ” (1st rank captain Usiki) - 3 dead, 7 wounded
• cruiser 2 class (armored) “ Tsushima ” (1st rank captain Sentoo) - 4 killed, 17 wounded

4th destroyer squad

• "Asagiri" (Senior Lieutenant Iida), 2nd-Class Captain Brad Pennant Suzuki
• Murasame (Captain Lieutenant Koboyashi) - temporarily failed
• Asasivo (Captain-Lieutenant Nairi) - 1 wounded
• " Syracumo " (Captain-Lieutenant Kamada)

5th destroyer squad

• “Shiranui” (Lieutenant Commander Kuvasima), 2nd-rank captain Brad Pennant K. Hirose - 4 killed, 11 wounded
• Murakumo (Captain Lieutenant Shimanouchi)
• Yugure (Lieutenant Captain Tashiro)
• Kagero (Senior Lieutenant Yoshikawa)

9th destroyer squad

Destroyers of the 1st class

• Aotaka (2nd rank captain Kawase, pennant braid)
• Kari (Senior Lieutenant Kawai)
• Tsubame (Senior Lieutenant Tajiri) - 1 wounded
• Hato (Senior Lieutenant Iguchi)

19th destroyer squad

Destroyers of the 1st class

• Odori (Senior Lieutenant Ootani), 2nd Pennant Captain S. Matsuoka Brad Pennant
• Kamon (Senior Lieutenant Seki)

3rd Squadron

5th combat detachment

• class 2 cruiser (armored) " Itsukushima " (captain 1st rank Tsuchiya), flag of Vice Admiral S. Kataoka
• class ship of the 2nd class (obsolete) " Chin-Yen " (captain 1st rank Imai)
• class 2 cruiser (armored) " Matsushima " (captain 1st rank Okunamiya) - 1 wounded
• class 2 cruiser (armored) “ Hashidate ” (captain 1st rank Fukui), flag of Rear Admiral Toketoma - 7 wounded
• advice note (mine cruiser, armless) "Yayeyama" (captain of the 2nd rank Nishiyama)

6th combat detachment

• class 3 cruiser (armored) “ Suma ” (1st rank captain Totinay), Rear Admiral M. Togo flag - 3 wounded
• class 3 cruiser (armored, obsolete) “ Chioda ” (1st rank captain Prince Higashi) - 2 wounded
• class cruiser (armored) Akitsushima (captain 1st rank Hirose) - 2 wounded
• class 3 cruiser (armored) “ Izumi ” (2nd rank captain Ishida) - 3 killed, 7 wounded

7th combat detachment

• class ship of the second class (obsolete) " Fuso " (captain of the 1st rank of Nagai), flag of Rear Admiral H. Yamada
• class 3 cruiser (armless) Takao (2nd rank captain Yashiro)
• gunboat "Tsukuba" (2nd rank captain Tsuchiyama)
• gunboat Chokai (2nd rank captain Usid)
• gunboat "Maya" (captain 2nd rank Fujita)
• gunboat Uji (captain-lieutenant Kaneko)

1st destroyer squad

Destroyers of the 2nd class

• No. 69 (Lieutenant Captain Fukuda, pennant braid) - 2 dead, 6 wounded, sank after a collision with the "Akatsuki"
• No. 70 (Senior Lieutenant Nangoo)
• No. 68 (Senior Lieutenant of Theraoka) - 4 killed, 6 wounded
• No. 67 (Senior Lieutenant Nakamudo)

5th destroyer squad

• destroyer class 1 " Fukuriu " (Lieutenant Captain Ogawa, Brad Pennant)
• destroyer of the 2nd class No. 25 (senior lieutenant Camio)
• destroyer 3 class number 26 (senior lieutenant Tanaka)
• destroyer 3 class number 27 (senior lieutenant Nakayama)

10th destroyer squad

Destroyers of the 2nd class

• No. 43 (Lieutenant Captain Ootaki, Brad Pennant) - 1 wounded
• No. 40 (Senior Lieutenant Nakahara)
• No. 41 (Senior Lieutenant Midonouno)
• Number 39

11th destroyer squad

Destroyers of the 2nd class

• No. 73 (Lieutenant Captain H. Fujimoto, Brad Pennant)
• No. 72 (Senior Lieutenant Sasao) - 1 wounded
• No. 74 (Senior Lieutenant Oota) - 1 wounded
• No. 75 (Senior Lieutenant of Kawai)

15th destroyer squad

Destroyers of the 1st class

• «Хибари» (капитан 2-го ранга Ц. Кондо, брейд-вымпел)
• «Удзура» (старший лейтенант Ёкоо)
• «Хаситака» (старший лейтенант Мори)
• «Саги» (старший лейтенант Судзуки)

16-й отряд миноносцев

• миноносец 1 класса « Сиратака » (капитан-лейтенант К. Вакабаяси, брейд-вымпел)
• миноносец 2 класса № 66 (старший лейтенант Цунода)

17-й отряд миноносцев

Миноносцы 2 класса

• № 34 (капитан-лейтенант Аояма, брейд-вымпел) — 7 убитых, 12 раненых, потоплен арт. огнём
• № 31 (старший лейтенант Ямагути)
• № 32 (старший лейтенант Хитоми) — 1 убитый, 7 раненых
• № 33 (старший лейтенант Кавакита)

18-й отряд миноносцев

Миноносцы 2 класса

• № 36 (капитан-лейтенант Кавада, брейд-вымпел) — 4 раненых
• № 35 (старший лейтенант Кисика) — 2 убитых, 9 раненых, потоплен арт. огнём
• № 60 (старший лейтенант Миямура)
• № 61 (старший лейтенант Соэдзима)

20-й отряд миноносцев

Миноносцы 2 класса

• № 65 (капитан-лейтенант Кубо, брейд-вымпел)
• № 62 (старший лейтенант Тона)
• № 63 (старший лейтенант Томинага)
• № 64 (старший лейтенант Эгути)

Отряд судов особого назначения

• вспомогательный крейсер «Америка-Мару» (капитан 1-го ранга Исибаси)
• вспомогательный крейсер «Садо-Мару» (капитан 1-го ранга Камая)
• вспомогательный крейсер «Синано-Мару» (капитан 1-го ранга Нарикава)
• вспомогательный крейсер «Манжу-Мару» (бывший русский пароход Общества КВЖД «Манчжурия») (капитан 2-го ранга Насияма)
• вспомогательный крейсер «Явата-Мару» (капитан 2-го ранга Каваи)
• вспомогательный крейсер «Тайнань-Мару» (капитан 2-го ранга Такахаси)
• вспомогательный крейсер «Кумано-Мару» (капитан 1-го ранга Асаи)
• вспомогательный крейсер «Никко-Мару» (капитан 1-го ранга Кимура)
• вспомогательный крейсер «Тайчу-Мару» (капитан 1-го ранга Мацумура), флаг контр-адмирала Огура
• вспомогательный крейсер «Касуга-Мару» (капитан 1-го ранга Обана)
• вспомогательный крейсер «Дайнин-Мару» (капитан 2-го ранга Аракава)
• вспомогательный крейсер «Хейчжо-Мару» (капитан 2-го ранга Тяяма)
• вспомогательный крейсер «Кейджо-Мару» (капитан 2-го ранга Ханабуса)
• вспомогательный крейсер «Ехиме-Мару» (лейтенант Ёнэмура)
• вспомогательный крейсер «Кориу-Мару» (лейтенант Карасима)
• вспомогательный крейсер «Такасака-Мару» (лейтенант Кавамура)
• вспомогательный крейсер «Мукогава-Мару» (лейтенант Тотикава)
• вспомогательный крейсер «№ 5 Увадзима-Мару» (лейтенант Ёнэхара)
• вспомогательный крейсер «Кайджо-Мару» (лейтенант Исимару)
• вспомогательный крейсер «Фусоо-Мару» (лейтенант Накамура)
• вспомогательный крейсер «Каанто-Мару» (капитан-лейтенант Сата)
• вспомогательный крейсер «Мийке-Мару» (капитан-лейтенант Куний)
• госпитальное судно «Кобе-Мару» (медицинский инспектор Исикава)
• госпитальное судно «Сейкио-Мару» (медицинский инспектор Оота)

Планы и тактика сторон

Цель адмирала Х. Того состояла в уничтожении русской эскадры. Его тактика основывалась на его анализе действий русских кораблей в предыдущих боях, в особенности боя в Жёлтом море . Как показала практика, русские предпочитают оборонительную тактику, двигаясь в кильватерных колоннах , в которые ставят разнотипные, в том числе и медленные корабли, что приводит к снижению общей скорости. Этому была противопоставлена наступательная тактика небольших маневренных соединений, которые, пользуясь превосходством в скорости, могли бы атаковать такую колонну с выгодных курсовых углов (то есть с головы или хвоста) и выводить из строя головные или концевые корабли противника с больших огневых дистанций. Последнее реализовывалось посредством хорошо отработанного приёма групповой стрельбы: головной корабль делал пристрелочный выстрел (как правило, с очень большой дистанции и с заведомым недолётом), после чего весь отряд начинал стрелять по обозначенному взрывом месту. Тем самым создавалось своеобразное «поле смерти» — небольшое пятно на воде, куда падали снаряды всего отряда, а далее отряд маневрировал таким образом, чтобы накрыть этим «полем» обречённый корабль противника — чаще всего, головной русский броненосец — и держал его в этом «поле» до вывода из строя ^{[прим. 7]} . Небольшое количество кораблей в отряде — от 4 до 6 — позволяло корректировщикам огня отличать свои разрывы от чужих. Для реализации этой тактики весь флот был разделён на 7 боевых отрядов, командирам которых предоставлялась значительная свобода действий. Прекрасно налаженная разведка позволила Х. Того иметь точное представление о корабельном составе русской эскадры, о её местонахождении ^{[прим. 8]} , построении и манёврах. План японского адмирала состоял в том, что 1-й и 2-й боевые отряды, состоящие из линейных бронированных кораблей, атакуют флагманский корабль левой, слабейшей, колонны русской эскадры, держась на параллельном или слегка сходящемся курсе слева спереди от неё, с таким расчётом, чтобы головной русский броненосец находился на траверзе середины японской колонны. При этом он, конечно, подставлял свои концевые корабли под обстрел ^{[прим. 9]} . Остальным боевым отрядам предписывалось примерно таким же образом расправиться с крейсерами и транспортами. Миноносцы находились в резерве и предназначались для ночных атак, а также для добивания сильно повреждённых кораблей противника. Вспомогательные же крейсера (вооружённые пароходы) использовались, в основном, для разведывательных целей, а на второй день боя — также для подъёма людей из воды и снятия с тонущих русских кораблей их экипажей. В целом, этот план был осуществлён броненосными кораблями отлично, если не считать первоначального промаха с выходом на позицию, лёгкие же крейсерские силы реализовать эту тактику не смогли.

Вице-адмирал З. П. Рожественский поставил эскадре задачу прорваться на север, отбиваясь от неприятеля, а не атаковать противника с целью прорыва. Таким образом, тактика в очередной раз была избрана пассивная. Тактическая разведка в русской эскадре перед боем, в ходе и после боя отсутствовала. Считая, что инициатива в этом бою будет принадлежать японскому флоту, командующий не детализировал плана боя и ограничился лишь общей задачей прорыва, дав несколько частных указаний о месте и действиях крейсеров, миноносцев, транспортов и о передаче командования в бою. Эти указания для всех судов вообще состояли в том, чтобы «держаться сообща», для броненосных отрядов — действовать соединённо против броненосцев противника, маневрируя так, чтобы по мере возможности продвигаться на север. В этом смысле разделение броненосных кораблей на 3 отряда было чисто номинальным, самостоятельно они не действовали ^{[прим. 10]} . Передача командования в бою должна была производиться так, что в командование эскадрой должны были вступать командиры новых броненосцев, шедших в голове колонны. Два крейсера II ранга и четыре миноносца 1-го отряда должны были находиться при броненосцах, защищая их от атак японских миноносцев, а в случае выхода из строя флагманских кораблей перевозить флагманов на исправные корабли. Тем самым, фактически 1-й миноносный отряд расформировывался. В отношении прочих крейсеров поступали следующие указания: после обнаружения русской эскадры японскими кораблями разведочный отряд крейсеров переводился в хвост колонны для защиты транспортов, затем для той же цели из состава крейсерского отряда были выделены оба броненосных крейсера, но капитану 1 ранга Шеину их не подчинили. Миноносцы 2-го отряда также были направлены на охрану транспортов. Наконец, с началом дневного боя 14 мая, и двум оставшимся кораблям крейсерского отряда было приказано охранять транспорты, а также оказывать помощь пострадавшим и вышедшим из строя броненосцам. В результате и без того малые крейсерские силы были разделены на четыре самостоятельных группы, чем была значительно облегчена задача их уничтожения, если бы японцы воспользовались этой ситуацией. Сохранение в составе эскадры транспортного отряда большинство аналитиков считает очень серьёзной ошибкой Рожественского, тем более что в составе этого отряда находился транспорт «Корея», чья 9-узловая скорость и стала скоростью всей эскадры в начале боя.

Вероятно, Рожественский представлял себе свою эскадру в виде своеобразной «плавучей крепости», ощетинившейся во все стороны стволами тяжёлых орудий (которые, как мы помним, больше чем в 2 раза превосходили по количеству японские). Скорость движения этой «крепости» принципиального значения не имела, чем и объясняется оставление в эскадре тихоходных транспортов. Возможно, предполагалось, что противник или вообще не осмелится атаковать её, а если атакует, то попадёт под сосредоточенный расстрел. Тем не менее, эскадра — не «крепость», а кильватерная колонна кораблей, отнюдь не способная использовать всю свою огневую мощь одновременно или эффективно. Получилось, что преимущество тактической скорости колонны противника на 7 узлов не было предопределено элементами японских и русских кораблей, но явилось следствием организации русской эскадры. В числе прочих опасностей, ожидавших эскадру в приказе командующего от 26 апреля были указаны «японские миноносцы, подводные лодки ^{[прим. 11]} и запас плавучих мин, которые они привыкли подбрасывать». Стремление пройти наиболее опасную точку маршрута — Цусимский пролив — днём объяснялось опасением ночных атак японских миноносцев ^{[прим. 12]} , из чего можно сделать вывод, что они рассматривались как более страшный противник, чем основные силы японского флота. В любом случае, избранная тактика — маневрирование на малой скорости — категорически противоречила поставленной цели — прорыву.

Первый контакт

В ночь на 14 (27) мая 1905 г. русская эскадра подходила к Цусимскому проливу. Она двигалась 5-узловой скоростью ^{[прим. 13]} тремя колоннами, соблюдая светомаскировку . Впереди в строю клина шёл разведочный отряд. Главные силы шли в двух кильватерных колоннах: слева 3-й броненосный отряд и в кильватер ему отряд крейсеров, справа — 1-й и 2-й броненосные отряды. «Изумруд» и «Жемчуг» шли, соответственно, на левом и правом траверзах головных кораблей колонн с внешней стороны. Их сопровождали по два миноносца 1-го отряда. Колонна транспортов — «Анадырь», «Иртыш», «Камчатка», «Корея», «Русь» и «Свирь», а также пять миноносцев шли между двумя главными колоннами («Анадырь» — на траверзе «Осляби» и «Олега»). Далеко сзади находились госпитальные суда, справа — «Орёл», слева — «Кострома» со специальными красно-белыми огнями на мачтах. Таким порядком около 22:00 она прошла остров Квельпарт и к полуночи приблизилась к внешней дозорной цепи японских разведчиков. Благодаря тёмному времени суток и дымке она чуть не проскочила мимо дозорных, но в 02:28 на вспомогательном крейсере «Синано-Мару» заметили огни «Орла». В 04:02 «Синано-Мару» приблизился к «Орлу», чтобы произвести досмотр, так как японцы приняли его за другое судно, и в этот момент на расстоянии 8 кабельтовых в дымке увидели 10 других кораблей эскадры. Русская эскадра была обнаружена. В 04:28 капитан 1 ранга Нарукава передал по радио донесение: «Враг в квадрате 203». Адмирал Того, находившийся с 1-м, 2-м и 4-м боевыми отрядами в Мозампо , получил это сообщение через 10 минут и начал готовиться к выходу в море, а 3-му боевому отряду и бронепалубному крейсеру «Идзуми», находившимся в тот момент в море севернее островов Гото, было приказано направиться на перехват. По усиленным радиопереговорам русских японцы решили, что те уже знают, что обнаружены, однако на самом деле, вывод о том, что японцы уже знают о местонахождении русской эскадры был сделан на «Князе Суворове» как раз из-за усиленных японских радиопереговоров, тогда как «Синано-Мару» видели, но приняли за коммерческий пароход. В 6:04, перед выходом из Мозампо, адмирал Того телеграфировал в Токио : «Я получил известие, что вражеский флот был замечен. Наш флот немедленно выходит в море, чтобы атаковать врага и уничтожить его».

Тем временем 3-й японский боевой отряд вице-адмирала С. Дева проскочил несколько южнее русской эскадры, разминувшись с ней. Возможно, это произошло из-за того, что к этому времени эскадра увеличила ход до 9 узлов. Трём крейсерам разведочного отряда было приказано перейти в тыл эскадры и вступить в кильватер транспортов для их охраны, туда же переместились миноносцы «Бодрый», «Грозный», «Громкий». Остальные 2 миноносца 2-го отряда остались при «Олеге», справа. В 06:18 крейсер «Идзуми» обнаружил русскую эскадру и лёг на параллельный курс справа от неё в 55-60 каб. (русские обнаружили его в 06:45), сообщив о местоположении эскадры вице-адмиралу С. Дева, который лёг на обратный курс. ^{[прим. 14]} Не очень понятно, почему адмирал Рожественский не приказал атаковать старый и тихоходный японский крейсер, который каждые несколько минут сообщал по радио данные о курсе, скорости и строе русской эскадры ^{[прим. 15]} . Ещё менее понятно, почему на предложение глушить радиопереговоры японцев, русский адмирал ответил отказом ^{[прим. 16]} .

Утром 14 мая погода была мглистая, видимость 5-7 миль, ветер 3-4 балла, зыбь с севера. Когда слева от эскадры около 08:00 показались восемь кораблей 5-го, а затем и 6-го японских отрядов (они базировались на залив Озаки на острове Цусима ), Рожественский только перестроил колонну броненосцев в боевой порядок, дав приказание 1-му и 2-му броненосному отрядам выйти в голову 3-му отряду. Перестроение закончилось к 9:00. Теперь все 12 броненосных кораблей шли одной колонной. Оба японских крейсерских отряда держались слева от неё на параллельном курсе в 60 кабельтовых, 5-й отряд впереди. В 10:35 сигналом с флагмана крейсерам «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» было приказано усилить охрану транспортов, шедших сзади справа. По этому сигналу «Мономах» занял место правее колонны транспортов, а «Донской» остался в кильватере «Авроры» слева от неё. Примерно в это же время впереди показался 4-й японский отряд истребителей. Только в это время на флагмане был поднят сигнал «Тревога», а крейсер «Изумруд» с миноносцами «Буйный» и «Бравый» в кильватере перешёл с левого траверза колонны броненосцев на правую её сторону, на траверз «Осляби». «Буйному» было приказано «состоять» при «Ослябе» на случай необходимости снятия штаба отряда с повреждённого корабля; «Бравый» с той же целью — при «Императоре Николае I». Впереди этой тройки также в кильватере шли «Жемчуг» (на траверзе «Князя Суворова»), «Бедовый» и «Быстрый». Оба эти миноносца получили приказ состоять при флагмане эскадры, опять же на случай эвакуации штаба. К 11:10 сзади слева обнаружились силуэты крейсеров 3-го отряда, который нагонял русскую эскадру.

До этого времени русские почти не реагировали на сопровождающие их японские крейсера, только наводили на них носовые башни броненосцев. Но когда дистанция уменьшилась до 39 каб., из 152-мм орудия левой средней башни «Орла» (командир башни артиллерийский кондуктор Владимир Панцырев) был произведён случайный выстрел по японскому крейсеру «Касаги», остальные русские броненосцы тоже начали стрелять. Японцы ответили, но отошли на дистанцию 80 каб. Русские крейсера одновременно стреляли по «Идзуми». Рожественский просигналил «Не бросать зря снарядов» и стрельба прекратилась. Попаданий за эту 10-минутную перестрелку ни одна из сторон не добилась, хотя на русской эскадре, считали, что попадания были, и у многих появилась надежда, что примерно так и будет продолжаться до Владивостока .

В 12:05 русская эскадра повернула на роковой курс норд-ост 23°, а в 12:20, когда нашла полоса густого тумана, начала очередное перестроение. Причина его осталась неясной: то ли Рожественский решил скрытно перестроить броненосцы строем фронта, встретив таким образом ожидающиеся с севера главные силы Того, то ли уклонялся от поставленных по курсу эскадры мин. (В это время курс эскадры пересекла японская джонка, и её заподозрили именно в этом намерении.) Так или иначе, но едва русская эскадра начала перестраиваться, туман рассеялся, и Рожественский отменил перестроение для 2-го и 3-го броненосных отрядов. 1-й отряд к этому времени уже успел перестроиться вправо, и строй русских броненосцев стал похож на букву «Г». Затем последовал новый приказ, и к 12:30 1-й отряд снова образовал кильватерную колонну, находящуюся справа от основной, в которой шли 2-й, 3-й и разведочный отряды. Ещё правее от 1-го броненосного отряда шли «Жемчуг», а правее 2-го — «Изумруд»; у каждого в кильватере — по два миноносца. Транспорты по-прежнему шли сзади справа, «Анадырь» на траверзе «Олега», за транспортами — разведочный отряд. Между транспортами и крейсерами Энквиста — «Блестящий» и «Безупречный», справа от транспортов — «Вл. Мономах», за ним ещё три миноносца. Госпитальные суда шли так же, как и всю прошлую ночь.

В 13:20 справа по курсу в 7 милях показались главные силы Объединённого флота . Русская эскадра в это время как раз проходила Цусимский пролив и находилась между островами Цусима и Окиносима. Японские крейсера стали отставать, обходя эскадру с запада на юг, чтобы атаковать крейсера и транспорта. Ловушка захлопнулась.

В 13:25 по приказу Рожественского 1-й броненосный отряд увеличил ход до 11 узлов, стремясь вывести его в голову колонны. Затем последовали указания: «Миноносцам „Блестящий“ и „Безупречный“ быть при крейсере „Олег“», «Миноносцам „Бодрый“, „Громкий“, „Грозный“ быть при крейсере „Светлана“». Таким образом 2-й отряд миноносцев также расформировывался. Все названные миноносцы заняли места справа от указанных крейсеров. Затем было приказано «Транспортам и конвоирующим крейсерам отойти вправо», после чего крейсерский отряд и отряд транспортов легли на курс норд-ост 50°.

В это же время адмирал Того поднял флажный сигнал «Z»: «Судьба империи зависит от этой битвы. Пусть каждый приложит все силы». 1-й боевой отряд шёл в порядке: «Микаса», «Сикисима», «Фудзи», «Асахи», «Касуга», «Ниссин», а слева от «Микасы» авизо «Тацута». Дальше и немного правее следовал 2-й боевой отряд, справа от головного «Идзумо» — авизо «Чихая». 4-й боевой отряд взял левее, проходя к востоку от русской эскадры. Затем адмирал Того пересёк курс русской эскадры. Сложно сказать, зачем он решил атаковать её с левого борта. Возможно, он не знал о последнем перестроении русских, и стремился вывести из строя слабейшие русские броненосцы, пока сильнейшие, как он надеялся, следуют справа от них и не смогут отвечать. Возможно он принял во внимание, что солнце начало клониться к закату, освещая левый борт русских броненосцев. Так или иначе оба главных японских боевых отряда зашли с левого борта русских кораблей, идя в западном направлении, а затем в 13:45 начали выполнять последовательный поворот на 24 румба , ложась курсом на норд-ост 67°, то есть почти параллельно русской эскадре. В момент начала поворота «Микаса» находился на траверзе «Орла». Этот поворот (названный впоследствии «петлёй Того»), производившийся на расстоянии 38 каб. от русского флагмана и продолжавшийся 15 минут, ставил японские корабли в чрезвычайно невыгодное положение. Японские корабли описывали циркуляцию почти на одном месте, и, если бы русская эскадра вовремя открыла огонь и сосредоточила его на точке поворота японского флота, последнему могли быть причинены серьёзные потери. У Рожественского был хороший шанс расстрелять неприятельские корабли, пока они не могли отвечать ему всеми своими орудиями. Для этого он должен был увеличить до максимума ход 1-го отряда, сближаясь на привычную для русских комендоров дистанцию 15 кабельтовых, стремясь при этом с помощью новейших броненосцев «отжать» неприятельские корабли к колонне более старых русских кораблей. Но он этого не сделал ^{[прим. 17]} . Он просто выводил 1-й отряд в голову 2-му и 3-му; последним приказом Рожественского перед боем был: «2-му броненосному отряду вступить в кильватер 1-му». Поскольку «Бородино» и «Орёл» не успевали вписаться, головному во 2-м отряде, «Ослябе», пришлось застопорить машины, а следующему за ним «Наварину» уменьшить ход (оба вышли из строя влево, а затем и весь строй 2-го и 3-го отрядов нарушился). Благодаря этому «Бородино» сумел войти в линию кильватера, но «Орёл» ещё нет. Трудность построения осложнилась ещё тем, что «Суворов», выйдя на курс, сразу сбавил ход до 9 узлов и этим ещё задержал вступление в строй «Бородино» и «Орла».

В 13:49, когда «Микаса» и «Сикисима» прошли точку поворота, «Князь Суворов» открыл огонь по японскому флагману с дистанции 38 каб. Сражение началось.

Дневной бой 14 мая

Бой броненосных кораблей

Первая фаза боя (13:49-14:46)

В 13:49 (момент начала боя) русская эскадра шла со скоростью 9 узлов, курсом норд-ост 23° (кроме 1-го броненосного отряда, выходившего в голову колонны 11-узловой скоростью, и пропускающих его ЭБ «Ослябя» и ЭБ «Наварин»), в это время ЭБ «Орёл» ещё не успел занять своё место в строю. Японская эскадра шла со скоростью 16 уз, последовательно ложась на курс норд-ост 67°. При этом 2-й японский боевой отряд вошёл в кильватер 1-му. По завершении перестроения кильватерные колонны противников растянулись примерно на 2,8 мили и медленно сближались. ЭБ «Асахи» оказался на правом траверзе ЭБ «Суворов».

Адмирал Х. Того в парадной форме, с самурайским мечом, в течение всего боя демонстративно находился на открытом (не бронированном) ходовом мостике, его примеру последовали адмиралы Х. Камимура и Х. Симамура. (Контр-адмирал Н. И. Небогатов во время сражения также находился на открытом мостике.)

В 13:52 японцы открыли ответный огонь (тремя минутами позднее, чем ЭБ «Суворов» — после того, как четыре из шести кораблей 1-го боевого отряда уже легли на новый курс). Сначала четыре японских ЭБ вели сосредоточенный огонь по ЭБ «Суворов» (флаг Рожественского), а БКР «Ниссин» и БКР «Касуга», при прохождении ими точки поворота, — по ЭБ «Ослябя» (флаг Фелькерзама). 2-й японский боевой отряд вице-адмирала Х. Камимуры открыл огонь по ЭБ «Ослябя», кроме двух замыкающих, БКР «Асама» и БКР «Ивате», которые по завершении перестроения с 14:02 вели огонь по ЭБ «Император Николай I» (находясь у него на траверзе). Таким образом, в первые минуты боя японцы обстреляли все три русских флагманских ЭБ — на ЭБ «Суворов» и ЭБ «Ослябя» сразу возникли пожары. По каждому русскому флагману одновременно вели огонь минимум четыре-шесть японских ЭБ и БКР, маневрировавших раздельно. Благодаря превосходству в скорости японские корабли имели возможность устанавливать дистанцию и позицию боя по своему усмотрению ^{[6] [7]} .

В первой фазе боя дистанция между противниками сокращалась от 38 до 22 кабельтовых. Со стороны «нестреляющих» бортов японской колонны шли 17 миноносцев, готовых выйти в атаку.

Русские корабли также пытались сосредоточить огонь по японскому флагману, но из-за отсутствия опыта в управлении эскадренной стрельбой и большой дистанции боя не добились ощутимых результатов ^[6] .

В 14:05, когда дистанция между эскадрами уменьшилась до 28 кабельтовых, Рожественский приказал изменить курс на 2 румба вправо, параллельно курсу японской эскадры.

В течение первых 15 минут боя японцы часто переносили огонь — некоторое время два ЭБ также стреляли по «Ослябе», а два броненосных крейсера Камимуры — по ЭБ «Суворов».

Примерно к 14:10 японцы определились с целями: отряд Того вёл огонь по ЭБ «Суворов», а отряд Камимуры — по ЭБ «Ослябя». Концентрации огня на ЭБ «Ослябя», вероятно, была вызвана рядом причин: был идентифицирован как флагман; в начале боя не имел хода и выделялся высоким бортом; к 14:00 центр колонны Камимуры вышел на его траверз.

Адмирал Рожественский успел отдать только один флагманский боевой приказ — сигнал «1»: «Бить по головному» (вторым был приказ о передаче командования). Однако этот приказ оказался трудновыполнимым. Три первых броненосца могли стрелять только из носовых башен, а четвёртый — «Орёл» — в начале боя не имел возможности вести огонь, так как находился вне строя. То есть в начале боя по «Микасе» вели огонь пять броненосцев («Орёл» с опозданием) и, возможно, «Наварин». Около 14:05 «Орёл» и «Ослябя» были вынуждены перенести огонь; «Орёл» — на 7-й корабль в японском строю — «Идзумо» (на траверзе которого был «Орёл»). «Сисой» и корабли 3-го русского отряда не могли достать до «Микасы», поэтому стреляли по «Ниссину» и «Касуге», а затем по крейсерам Камимуры. Так что по «Микасе» в итоге стреляли только три броненосца, остальные выбирали цели по возможности (в том числе, «Николай I» с опозданием на 5 мин открыл огонь по концевым крейсерам Камимуры, «Нахимов», также с опозданием, — по «Ивате»), и больше всего досталось японским концевым крейсерам — БКР «Асама» и БКР «Ивате», по которым также вели огонь все три броненосца береговой обороны. Огонь русских в первой фазе боя был довольно точным: из всех примерно 40 снарядов, попавших в «Микасу» в этом бою, за ключевые 45 минут сражения попало 25, причём в первые 15 минут — пять 12-дюймовых и 14 6-дюймовых. Корабль получил много пробоин в казематах, одну пробоину несколько выше ватерлинии, были ранены несколько офицеров штаба, находившихся на мостике, лишь чудом не был ранен адмирал Того. В 14:22 русский снаряд перебил ствол правого 8-дюймового орудия носовой башни «Ниссина». Самые серьёзные повреждения получил броненосный крейсер «Асама»: в 14:11 12-дюймовый снаряд, вероятно, с «Николая I», попал в его кормовую часть, повредив рулевое управление. Корабль вышел из строя влево. Повреждение через 6 минут починили, но «Асама» сильно отстал и начал медленно догонять свой отряд. Три остальных линейных корабля японцев остались практически необстрелянными.

Однако огневое превосходство было явно на стороне японского флота. Меткость стрельбы и скорострельность были заметно выше. Результаты огня русских кораблей были неразличимы, снаряды при падении в воду не взрывались, а с расстояния в 25—30 каб. всплески от падений были плохо видны корректировщикам. Японские корабли, окрашенные в шаровый цвет, были малозаметны, в отличие от чёрных русских броненосцев с палевыми трубами. Японские снаряды разрывались при ударе о что угодно, давая огромные клубы ядовитого дыма, много огня и мелких осколков. На «Князе Суворове» вскоре была сбита одна из труб, разгорелся пожар в небронированных надстройках , были перебиты и сожжены все фалы, так что отдать какие-либо приказания Рожественский уже не мог. Близ заднего мостика был виден сильный взрыв, которым была выведена из строя кормовая 12-дюймовая башня. Уклоняясь, русская эскадра в 14:10 взяла на 2 румба правее, а «Микаса», соответственно, в 14:17 легла курсом на ост, а в 14:25 — на зюйд-ост. Больше всего досталось «Ослябе». 8-дюймовые снаряды японских крейсеров не могли с такой дистанции пробить его броневого пояса, но корабль не имел полного бронирования, получил несколько крупных пробоин в незащищённой носовой части. Ввиду перегрузки корабль низко сидел в воде, получил критически большую массу воды, распространившуюся по всем палубам. Кроме того, от частых попаданий, вероятно, были сорваны с мест и несколько разошлись плиты бортового броневого пояса.

Около 14:32 (на 43-й минуте боя) с сильным пожаром на рострах и носовом мостике, имея тяжёлые повреждения и потеряв управление, «Ослябя» выкатился из строя вправо и стал описывать циркуляцию, имея крен на левый борт 12° и большой дифферент на нос. Весь борт его носовой части был разбит, в ней имелись пробоины ниже ватерлинии. Полностью выведенная из строя артиллерия бездействовала, носовая башня главного калибра, сорванная с основания, накренилась, носовые орудийные казематы были разбиты. Он не справился с поступлением воды и около 14:50 повалился на левый борт и стремительно затонул. Спасением людей с него занялись миноносцы «Буйный», «Бравый» и «Быстрый» (тем самым, последние два нарушили указания, полученные до боя), а также буксир «Свирь». Всего при непрекращающемся обстреле противника из воды было поднято 385 человек, погибли 514 ^[6] .

В то же самое время, около 14:32, русский флагман «Князь Суворов» перестал слушаться руля и начал совершать циркуляцию вправо. Шедший следом «Император Александр III» сначала последовал за ним, но разобравшись, что флагман неуправляем, повёл эскадру дальше (он возглавлял колонну русских кораблей до 14:50). Сумятицу усилил «Бородино», также вышедший из строя в это время ^[6] .

Таким образом, практически одновременно вышли из строя два ведущих эскадру корабля под адмиральскими флагами, «Суворов» и «Ослябя», а оставшийся третий флагман («Николай I» под флагом Небогатова) шёл в строю седьмым. Это привело к потере управления эскадрой.

Впоследствии военные историки ^{[ who? ]} отметят, что за эти 43 минуты и был, в основном, решён исход боя. В морском бою успех первого удара часто предрешает исход сражения. Основным моментом, погубившим лучшие русские корабли, было неудачное маневрирование командующего в момент завязки боя, которое сразу поставило корабли первого отряда под сосредоточенный удар всей колонны противника, тогда как более половины кораблей колонны фактически оказалось вне линии боя. Вся тяжесть боя была принята на себя пятью передними кораблями против 12 кораблей противника. Русская эскадра понесла критические потери, и только решительное изменение тактики ведения боя могло бы, возможно, исправить положение. Но, напротив, на русской эскадре начался период анонимного командования, продолжавшийся до 18:05. Никто не знал, кто управляет эскадрой, которую вели в бой головные корабли, были ли они под управлением своих командиров, или они уже выбыли из строя из-за попавших в рубку осколков. Никто не знал, что сталось с Рожественским. Адмирал Небогатов был дезориентирован мыслью о том, что адмирал Фелькерзам, который должен был принять командование эскадрой при ранении или гибели Рожественского, мог быть в числе выживших с «Осляби» (тот факт, что Фелькерзам умер до боя, был засекречен). Собственно, последующие фазы боя всё больше напоминали расстрел, от которого русские корабли пытались уклоняться, забирая в сторону от противника, который по-прежнему имел превосходство в скорости 6—7 узлов. С этого времени и до окончания боя японцы сосредоточили огонь в основном на трёх оставшихся броненосцах типа «Бородино» («Александр III», «Бородино» и «Орёл») и отчасти на шедшем за ними «Сисое Великом».

Вторая фаза боя (14:32 — 15:05)

Вскоре «Бородино» исправил повреждения и вернулся на место в строю, а «Князь Суворов» описал полную циркуляцию вправо и прорезал строй эскадры между «Сисоем» и «Наварином». Он мог управляться только машинами, потерял почти всю артиллерию, горел как факел, а затем застопорил машины для починки руля. Миноносцы «Бедовый» и «Быстрый» не выполнили приказа и штаб командующего эскадры с повреждённого броненосца не сняли. После приведения руля в положение прямо, корабль начал двигаться самостоятельно. Впоследствии корабль несколько раз подвергался обстрелу со стороны проходящих японских кораблей, шёл зигзагами в генеральном направлении на северо-восток 10-узловым ходом, пытаясь сопровождать русскую эскадру. После смертельного ранения командира броненосцем стал командовать старший артиллерийский офицер лейтенант П. Е. Владимирский, сам вставший к штурвалу. Без грот-мачты и кормовой трубы, с торчащими над боевой рубкой обломками фок-мачты, с полностью разрушенными носовым и кормовым мостиками и рострами, с полыхающим пожаром на спардеке корабль продолжал отражать непрерывные атаки японских крейсеров и миноносцев. Осколками снаряда, попавшего в боевую рубку, был вторично (и на сей раз тяжело) ранен адмирал Рожественский, несколько офицеров его штаба и корабля.

Тем временем броненосец «Император Александр III» в 14:45 вернул эскадру на курс норд-ост 23°. Возможно, он пытался прорваться на север за кормой главных сил японцев. В свою очередь адмирал Того совершил манёвр смены стреляющего борта. Часть артиллерии среднего калибра правого борта японских кораблей уже вышла из строя, а комендоры, конечно, всё это время обеспечивали огонь на пределе физических сил. Поэтому Того, сделав в 14:35—14:47 со своим 1-м отрядом поворот «все вдруг» курсом от противника, а затем на 8 румбов влево, открыл по русским огонь левым бортом, то есть практически с той же огневой мощью, что и в начале боя. Отряд повёл «Ниссин» под флагом контр-адмирала С. Мису. Тем не менее, в эти 12 минут он подставил свою корму русским артиллеристам, чем те и воспользовались. Действительно, в 14:42 броненосец «Фудзи» получил попадание 12-дюймовым снарядом, который взорвался в зарядном отделении кормовой башни. Находившиеся там 12-дюймовые снаряды могли бы сдетонировать и корабль неминуемо погиб бы, но из-за слабого фугасного действия русских снарядов снаряды не сдетонировали, а вода из разрушенной взрывом трубы охлаждения помогла потушить пожар. Минутой позже «Асама» снова получила два снаряда, и оба снова в корму. Корабль осeл на 1,5 метра, на некоторое время остановился, затем пошёл дальше, стараясь следовать за своим отрядом. В строй он вступил только около 17:10.

Но и русские корабли получили в это же время много повреждений. На головном «Императоре Александре III», попавшем под сосредоточенный огонь, вспыхнуло несколько пожаров, он с большим креном на левый борт вышел из строя (в 14:50) и, справившись впоследствии с повреждениями, вступил в строй (вероятно, между «Сисоем Великим» и «Навариным»). Эскадру повёл броненосец «Бородино» в направлении на норд-ост. Несколько пробоин в носу чуть выше ватерлинии получил «Сисой Великий», через них внутрь корпуса стала поступать вода, из-за чего корабль стал отставать, растягивать строй, вследствие чего отряд Небогатова стал, увеличив скорость, обходить слева отстающий за «Сисоем» 2-й броненосный отряд. Из-за разрыва снаряда на «Адмирале Нахимове» заклинило носовую барбетную установку в положении по траверзу на правый борт. На «Орле», который шёл вторым в строю, был смертельно ранен командир, капитан 1 ранга Н. В. Юнг, в командование кораблём вступил старший офицер капитан 2 ранга К. Л. Шведе.

Вероятно, поскольку отряд Камимуры продолжал идти прежним курсом на юго-восток и, таким образом, оказался гораздо южнее отряда Того, управлявший головным ЭБ «Бородино» капитан 1 ранга Серебрянников решил не вести эскадру между двух огней, или просто ещё раз попытался прорваться на север. Кроме того, он всё ещё ожидал сигналов флагмана и собирался прикрыть его от очередной атаки противника. В это время дистанция до отряда Того сократилась до 11—16 кабельтовых , так что японские корабли даже выпустили несколько торпед (без успеха). Заметив манёвр русских, вице-адмирал Камимура повернул корабли последовательно и к 15:02 открыл огонь по концевым кораблям русской эскадры, догоняя её сзади справа. В это время отряд Того пересёк голову русской колонны в направлении справа налево и вскоре в появившемся тумане потерял её. Камимура также потерял русских из-за тумана. Воспользовавшись этим, русская эскадра, следуя за «Бородино», повернула последовательно на зюйд-ост и какое-то время противники удалялись друг от друга в противоположных направлениях ^[7] .

Около 15:15 первый «бег на юг», продолжавшийся недолго, был остановлен, и русские корабли снова легли на норд-норд-ост в направлении Владивостока ^[6] .

В 15:10-15:15 отряд Камимуры наткнулся на многострадального «Князя Суворова», обстрелял его и атаковал четырьмя торпедами, одну из которых японцы по ошибке сочли попавшей в цель. При этом авизо « Тиха́я » получил попадание тремя 75-мм снарядами из кормовых орудий броненосца с образованием подводной пробоины и вышел из боя до конца дня.

Третья фаза боя (15:43 — 16:17)

В течение примерно 35 минут противники не видели друг друга.

Японцы, уйдя на норд-вест, сделали поворот на курс норд-ост, при этом 1-й отряд снова «все вдруг», так что его снова повёл «Микаса». Таким образом, оба флота снова стали сближаться на сходящихся курсах.

В голове русской колонны броненосцев шёл «Бородино», за ним «Орёл» и «Александр III». В кильватер последнему направлялся последний из оставшихся флагманов, контр-адмирал Небогатов на «Николае I», ведя за собой три броненосца береговой обороны («Апраксин», «Сенявин», «Ушаков») и обходя с левого борта растянувшийся строй броненосцев 2-го отряда («Сисой», «Наварин», «Нахимов»).

В 15:40 противники увидели друг друга и бой возобновился с дистанции 27 каб. Положение сторон во многом напоминало начало сражения с той разницей, что отряд Камимуры лишился «Асамы» и заходил в голову отряду Того. Оба отряда при этом быстро сближались с русскими кораблями, находясь у них впереди слева. Русские отстреливались ожесточённо. В боевой рубке «Ниссина» был ранен младший флагман вице-адмирал С. Мису, ряд попаданий получили крейсера Камимуры. В 15:57 на «Сикисиме» произошёл преждевременный разрыв снаряда в стволе, и носовая башня временно вышла из строя. Флагманский корабль Того «Микаса» получил пробоину в броневом поясе, через которую была затоплена угольная яма. У русских особенно пострадали «Орёл» и «Сисой Великий». На последнем начался пожар во всей 6-дюймовой батарее, и броненосец временно вышел из строя, а затем занял место в хвосте колонны. На «Орле» была оторвана часть ствола левого 305-мм орудия носовой башни.

Поскольку японцы снова охватывали голову русской колонны, «Бородино» около 16:00 повернул на восток. При этом отряд Камимуры оказался на левом траверзе «Бородина», а отряд Того — на траверзе «Императора Николая I». Дистанция между главными силами составляла 30—35 кабельтовых . Между колоннами русских и японцев зигзагами шёл сильно повреждённый, почти неуправляемый «Князь Суворов», иногда сближаясь с противником до 11 кабельтовых. Примерно в 16:10 «Бородино» снова начал уклоняться поворотом вправо и повёл эскадру на юг. Адмирал Того, заподозрив русских в попытке прорыва на север у себя под кормой, повернул своим отрядом «все вдруг» и строем фронта пошёл на север и вскоре потерял русских из виду. Вице-адмирал Камимура, вероятно, не хотел вести бой без своего старшего флагмана и отвернул к востоку. В 16:17 противники снова потеряли друг друга из виду.

Около этого же времени произошёл новый бой около погибающего «Суворова». Корабль, который отстреливался только одним 75-мм орудием из кормового каземата, был атакован 4-м отрядом истребителей, по нему было выпущено 4 торпеды, и безуспешно (японцы снова посчитали, что попали). Флагман был снова прикрыт арт. огнём броненосцев, которые добились попадания в «Мурасаме».

Четвёртая фаза боя (16:17 — 17:42)

К 16:20 ЭБ «Князь Суворов», весь пылая от носа до кормы, лишился последней трубы и остатков фок-мачты, в кормовом каземате единственное уцелевшее 75-мм орудие продолжало вести огонь по врагу. С броненосца сняли оставшихся в живых офицеров штаба и раненного в голову З. П. Рожественского (по своему состоянию боем управлять он не мог) ^[6] .

Второй «бег на юг» русской эскадры продолжался 50 минут — гораздо дольше первого, но именно он спас русские крейсера и оставшиеся два транспорта. Крейсерское сражение шло, в общем, независимо от сражения броненосных эскадр примерно к югу от них, и к моменту появления русских броненосцев положение крейсеров и транспортов было критическим.

Около 16:30 русская эскадра, идя на юг, встретила отряд русских транспортов и крейсеров, которые вели бой с японскими крейсерами. Обстреляв крейсера противника, эскадра по сигналу Небогатова стала склоняться к северу ^[7] .

Боевой порядок русских броненосцев к этому времени сильно нарушился. Впереди парой шли «Бородино» и «Орёл», которые около 16:30 прошли на контракурсах между русскими и японскими крейсерами, и первые ушли под защиту нестреляющего борта броненосцев. Этим манёвром и объясняется поворот к западу русской эскадры. 3-й русский броненосный отряд, уже успевший к этому времени обогнать 2-й, последовал за первой парой и в 16:41 также открыл огонь по крейсерам отрядов С. Дева и С. Уриу, флагманские корабли которых, получив повреждения от огня броненосцев Небогатова, увели свои отряды на восток. Между 3-м и 2-м броненосными отрядами шёл повреждённый «Александр III», а за ним — разными курсами корабли 2-го броненосного отряда. В то же время японские броненосные отряды шли к югу, разыскивая противника и находясь восточнее его. В 16:51 крейсера Камимуры, идя на звук выстрелов, подошли к месту боя и открыли огонь по скученным русским кораблям и транспортам, добившись попаданий в «Ушаков» и «Апраксин». Примерно в это время на «Бородино» был тяжело ранен командир корабля и в командование броненосцем вступил старший офицер капитан 2 ранга Д. С. Макаров, который и повёл эскадру.

В 17:00 на броненосце «Император Николай I» (которым из-за ранения командира командовал Небогатов) был поднят сигнал «Курс норд-ост 23°», по которому «Бородино» повернул на северо-запад. Русские снова шли во Владивосток .

В 17:30 крейсера Камимуры вышли из боя, находясь к югу от русских кораблей.

С 17:10 по 17:30 миноносец «Буйный» снял с «Князя Суворова» раненого вице-адмирала Рожественского и 19 человек его штаба. К этому времени «Суворов» практически потерял управление и ход, управлялся из центрального поста минным офицером лейтенантом М. А. Богдановым. Кормовая 12-дюймовая башня была взорвана, носовая 12-дюймовая башня, видимо, расстреляла весь свой боезапас, а башни среднего калибра вышли из строя из-за пожаров над ними. Существенно опасных подводных пробоин корабль не имел. Приказ Рожественского снять оставшихся людей миноносец «Бедовый» снова не выполнил.

Пятая фаза боя (17:42 — 19:12)

Русская эскадра, несмотря на приказ Небогатова, двигалась курсом на северо-северо-запад. К 17:40 она построилась в несколько кильватерных колонн (данные противоречивы): впереди шли «Бородино» и «Орёл», ведомые капитаном 2 ранга Д. С. Макаровым. Отстав от них и заметно левее шёл 3-й броненосный отряд, а также «Александр III». Левее и позади колонны Небогатова шли остатки 2-го отряда (эту колонну долго замыкал «Сисой», но «Наварин» и «Адмирал Нахимов» ушли в хвост колонны, пострадав после 18:30 от огня крейсеров Камимуры). Четвёртую колонну образовали крейсера «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», которые держались на левом траверзе броненосцев. Крейсера «Жемчуг», «Изумруд», «Алмаз», «Светлана» и миноносцы шли ещё левее, не соблюдая строй. Там же находились четыре оставшихся транспорта — «Анадырь», «Корея», «Свирь» и сильно повреждённый «Иртыш». Миноносец «Буйный» со штабом на борту и сигналом «Адмирал на миноносце» (никто не понял, какой именно адмирал), догнавший эскадру около 18:00, поднял сигнал «Адмирал передаёт командование контр-адмиралу Небогатову», но на «Николае I» этот сигнал не разобрали, и в 18:05 тот же приказ был передан Небогатову голосом с миноносца «Безупречный» вместе с указанием следовать во Владивосток.

Японский 1-й боевой отряд шёл справа параллельным курсом на расстоянии около 35 кабельтовых , снова медленно выходя в голову русской колонны и в 17:42 открыл огонь по «Бородино» и «Орлу». 2-й боевой отряд шёл далеко позади за первым и в 18:32 начал обстреливать сначала три корабля 2-го броненосного отряда с дистанции около 40 кабельтовых. Но затем в критическое положение попал «Император Александр III», который с сильным креном на правый борт и пожаром следовал где-то в конце русской эскадры и правее её (сведения о его местоположении противоречивы). В 18:48 он попал под обстрел шести крейсеров отряда Камимуры и буквально через 2 минуты перевернулся на правый борт. Около 40 человек ещё держались на днище перевернувшегося корабля. Крейсер «Изумруд» подошёл к месту трагедии для поднятия из воды людей, но сам попал под сильный обстрел и вынужден был вернуться к эскадре. Из 867 человек экипажа «Императора Александра III» не спасся никто, поэтому обстоятельства боя и гибели этого корабля неизвестны. Можно предположить, что он затонул от распространения по главной палубе (имевшей только одну переборку) воды, попавшей через казематы 75-мм орудий из-за перегрузки корабля.

Русскую эскадру по-прежнему вёл «Бородино», в 18:30 уклонившийся влево, на северо-запад, от сосредоточенного огня отряда Того, который держался у него на правом траверзе в 30—40 кабельтовых. Но прежде, чем он успел это сделать, около 18:50 на «Бородино» начались сильные пожары, в 19:00 огромное пламя охватило весь корабль, и кормовая башня замолчала. Задолго до этого, по утверждению единственного выжившего члена команды, все офицеры броненосца выбыли из строя. Один из снарядов, по-видимому 305-мм с «Фудзи», попал в погреб правой бортовой 6-дюймовой башни. После взрыва этого погреба корабль, стойко ведший эскадру четыре с половиной часа, перевернулся и затонул около 19:12, за считанные минуты до захода солнца. На броненосце погибли 866 человек, и один матрос впоследствии был поднят японцами из воды.

По всей видимости, это был последний выстрел японцев в дневном бою 14 мая, так как ещё до гибели «Бородино», в 19:02, адмирал Того приказал прекратить огонь. Один из последних русских выстрелов сделал «Сисой Великий», попавший 12-дюймовым снарядом во флагман Камимуры и чуть было не выведший его из строя. К счастью для японцев, снаряд не разорвался.

Тем временем потерявший ход «Суворов», брошенный далеко к югу, около 18:00 был окружён 4-м, 5-м и 6-м боевыми отрядами японцев, полтора часа отстреливался от них, а затем был атакован 2-м отрядом миноносцев, которые выпустили по нему в упор 8 торпед. 3—4 из них взорвались и в 19:30 корабль, до последнего отстреливавшийся из кормового 75-мм орудия и даже винтовок, перевернулся и пошёл ко дну со всеми оставшимися людьми (935 человек). Таким образом, в течение всего 40 минут погибли со всей командой три из четырёх однотипных броненосца («Александр III», «Бородино», «Суворов»).

Но наступала ночь, и адмирал Того стремился дать своим миноносцам возможность сориентироваться для атаки, поэтому он не стал расстреливать горящий «Орёл», а повёл свои боевые отряды на север, назначив точкой рандеву остров Дажелет . «Император Николай I» после гибели «Бородино» стал медленно обгонять «Орла» слева, выходя в голову эскадры. С последними лучами солнца «Император Николай I» возглавил эскадру русских броненосцев и увеличил её скорость до 12—13 узлов.

Из оставшихся русских броненосцев наиболее тяжёлые повреждения получил «Орёл»: у носовой 12-дюймовой башни была оторвана часть ствола левого орудия, в кормовой башне оставалось лишь 2 снаряда. Из башен среднего калибра осталась в строю только правая носовая башня. Казематы 75-мм артиллерии были наполовину выведены из строя, причём не от пробития бронеплит, а от поражения осколками через орудийные порты. Те же осколки вывели из строя всех находившихся в боевой рубке. Броненосец принял на палубу около 300 тонн воды и находился на грани опрокидывания. Корабль практически полностью исчерпал свой боевой ресурс. На «Сисое» и «Наварине» башни главного калибра были в исправности, но оба имели пробоины в носовой небронированной части, через которые вода затапливала отсеки, при этом на «Наварине» её удавалось откачивать, на «Сисое Великом» помпы не справлялись. На «Адмирале Нахимове» носовую барбетную установку заклинило, ещё две вращались вручную. Корабли 3-го броненосного отряда пострадали незначительно, только «Адмирал Ушаков» имел дифферент на нос вследствие пробоины в носовой оконечности. Случаи пробития брони были крайне редкими.

Бой крейсеров

Если брать с собой в бой тихоходные транспорты, по общему мнению, — серьёзная ошибка, то поручать почти всем крейсерам и половине миноносцев охрану этих транспортов, а потом всех вместе услать куда-то на восток — ошибка не меньшая. Если Рожественский вправду рассчитывал весь бой вести на 9-узловой скорости единой колонной, то лучшей защиты для лёгких сил, чем нестреляющий борт колонны броненосцев (вне зоны перелётов японских снарядов, конечно), не найти. Тем не менее, приказ был отдан и все они легли на курс два румба вправо (норд-ост 50°), постепенно удаляясь на юг от колонны броненосцев.

Около 14:00 далеко в хвосте колонны японцами были задержаны госпитальные суда «Орёл» и «Кострома», чем была исключена возможность спасения экипажей с погибавших во время последовавшего боя кораблей. Второе в соответствии с международными нормами было отпущено через полмесяца, а первое взято в качестве приза на том основании, что «Орёл» использовался при эскадре в военных целях, в частности для перевозки задержанной команды английского парохода «Ольдгамия». По иронии судьбы, англичан поместили именно на «Орёл» только из-за опасения, как бы их в бою не задел какой-нибудь шальной снаряд ^{[прим. 18]} .

Около 13:50 крейсер «Идзуми» попытался справа приблизиться к транспортам, но был обстрелян и подбит «Владимиром Мономахом», шедшим справа от колонны транспортов, и «Олегом» с «Авророй». Собственно, крейсерский бой начался около 14:30, когда 3-й боевой отряд вице-адмирала С. Дева и 4-й отряд контр-адмирала С. Уриу, закончившие к этому времени обход с юга русской эскадры, открыли огонь по транспортам с дистанции около 40 каб. Особенно опасным было положение «Анадыря» и «Иртыша», которые рисковали взлететь на воздух от взрыва хранившихся в трюмах обширных запасов снарядов и пироксилина. Навстречу восьми вражеским крейсерам немедленно бросились на юг «Олег» и «Аврора», начав бой на контракурсах левым бортом, затем переведя стрельбу на правый борт. Маневренный бой продолжался с 15:10 до 15:35, при этом около 14:35 в кильватер «Авроре» по сигналу Энквиста вступил «Дмитрий Донской», вернувшись, таким образом, в свой отряд. Затем оба японских отряда повернули последовательно влево и легли на параллельный курс, вест, стреляя из орудий правого борта с дистанции 28 кабельтовых . Транспорта, миноносцы и охраняющие их крейсера продолжали уходить на норд-ост. Около 15:12 76-мм снаряд разорвался напротив рубки крейсера «Аврора», и залетевшими в неё осколками был смертельно ранен командир крейсера. В командование кораблём вступил старший офицер капитан 2 ранга А. К. Небольсин, сам имевший ранение. В 15:20 подошёл 6-й боевой отряд контр-адмирала М. Того-младшего и вступил в кильватер 4-му отряду Уриу. 3-й отряд повернул на ост и открыл огонь левым бортом.

Около 15:35 Энквист заметил на севере пылающий «Князь Суворов» и повернул два крейсера с веста на норд, приказав «Донскому» и «Мономаху» охранять транспорта. К этому времени русские понесли первую потерю — вспомогательный крейсер «Урал» получил подводную пробоину с левого борта в носовой части и поднял сигнал бедствия. Энквист просигналил «Анадырю» помочь «Уралу», при этом «Анадырь», выполняя приказ, протаранил буксирный пароход «Русь». Команда с «Руси» перебралась на «Свирь», а брошенную «Русь» через полчаса потопили японские крейсера 6-го отряда. Около 16:00 с «Олега» и «Авроры» заметили, что к «Князю Суворову» приближаются русские броненосцы, зато японские крейсера атакуют транспорта.

Наступал критический момент боя, поскольку как раз около 16:00 «Олег» и «Аврора» попали под огонь концевых броненосных крейсеров 1-го отряда — «Ниссина» и «Касуги», находившихся на северо-востоке, а с тыла по ним стреляли остальные лёгкие японские крейсера. К тому же на поле боя около 16:00 появились корабли 5-го боевого отряда вице-адмирала Катаока, открывшие огонь с 43 каб. «И был бы здесь славный конец двум зарвавшимся небронированным крейсерам, если бы не приближение наших броненосцев, также повернувших на обратный курс. Движение их заставило „Ниссина“ и „Касугу“ отойти и скрыться в тумане», — пишет В. С. Кравченко. Произошло это около 16:30, но до этого оба крейсера успели, отстреливаясь, повернуть на курс зюйд-ост по направлению к транспортам, причём за ними от броненосцев по собственному почину последовали «Жемчуг» и «Изумруд», ранее державшиеся нестреляющего борта русской колонны. По сигналу Энквиста «Крейсерам следовать за мной» крейсера в конце концов построились в кильватерную колонну: «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Жемчуг», «Изумруд», «Светлана» и «Алмаз».

За это время «Урал», от которого в этом бою были только одни неприятности несмотря на два его 120-мм орудия, успел получить ещё две подводные пробоины и, управляясь только машинами, навалился на корму крейсера «Изумруд», затем застопорил ход. «Анадырь», «Свирь» и миноносец «Грозный» спасли людей с «Урала». При этом основанием для спасательных работ было не столько бедственное положение «Урала», сколько сигнал его командира: «Имею подводные пробоины, исправить не могу». Несмотря на такую оценку командира, брошенный командой корабль оставался на плаву ещё долго, пока в 17:40 не был потоплен огнём с японских броненосцев и торпедой. «Свирь» пыталась взять его на буксир. Тем более, что не только «Урал» получил подводную пробоину: «Иртыш» также получил крупную пробоину у ватерлинии; возник крен и дифферент на нос; ход упал до 7 уз. Транспорту «Корея» также было приказано со «Светланы» оказать помощь «Уралу», но из-за отсутствия на «Корее» свода военных сигналов эту команду не разобрали. Все это время транспорты маневрировали под огнём беспорядочно, нарушали строй и мешали маневрировать русским крейсерам.

Русские крейсера с трудом вели бой с 10 крейсерами противника на дистанции 24 каб., находясь также под обстрелом с тыла двух броненосных крейсеров отряда Х. Того, но около 16:30 колонна русских броненосцев прошла между крейсерами Энквиста и японскими лёгкими крейсерами. Огонь броненосцев заставил японские крейсера отойти к востоку. Именно в это время японские бронепалубные крейсера получили наибольшие повреждения. Около 17:08 флагман вице-адмирала Дева «Кассаги» получил подводную пробоину, скорость хода упала, но до 18:00 корабль оставался в строю. Примерно в то же время флагманский крейсер 4-го отряда «Нанива» получил попадание в корму ниже ватерлинии. Русские крейсера, транспорта и миноносцы к этому времени перешли на левый, нестреляющий борт колонны русских броненосцев.

Транспорт «Камчатка» после 17:00 получил несколько попаданий снарядов, в результате которых были повреждены машины. Транспорт остановился и стал лёгкой мишенью. Тем не менее, малокалиберные пушки «Камчатки» вели огонь по японским миноносцам, пытаясь прикрыть «Князя Суворова». После 18:30 транспорт был настигнут лёгкими силами противника, расстрелян и затонул. Погибли 327 человек, из них 68 мастеровых.

Последняя фаза крейсерского боя наступила около 17:30, когда с юго-запада бронепалубные крейсера противника снова попытались атаковать транспорты и миноносцы. Их поддерживал догоняющий эскадру с юго-востока отряд Камимуры. «Олег» и «Аврора» снова вышли на бой на контракурсах, за ними по сигналу Энквиста пошли «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах». Русским крейсерам снова пришлось туго, но они отбились от 9—10 крейсеров противника, которые к 18:00 прекратили бой. В 17:40—18:00 положение на «Кассаги» и «Наниве» из-за поступления воды стало тяжёлым, и оба корабля вышли из боя. «Нанива» после установки пластыря вновь вошёл в строй, а «Кассаги» под конвоем «Читосэ» ушёл в залив Абурдани, где чинился до 11 часов следующего дня. Сам вице-адмирал Дева вернулся к месту битвы на «Читосэ» только в 21:30, на время его отсутствия оставшиеся два крейсера 3-го отряда временно присоединились к 4-му отряду.

Если давать общую оценку крейсерскому бою, то можно заметить, что японские бронепалубные крейсера пытались использовать ту же тактику, что и броненосные — концентрировались у флагманского русского крейсера и пытались взять его под сосредоточенный обстрел с относительно больших дистанций в 20—30 каб. Из этого приёма у них ничего не вышло, поскольку «Олег» и «Аврора» маневрировали на 18-узловой скорости. В. С. Кравченко комментирует это так: «От окончательного расстрела „Олега“ и „Аврору“ спасла быстрота и частая смена ходов: мы сбивали этим неприятеля, не давали ему точно пристреляться. За весь бой верная „Аврора“ ни на одну пядь не отстала от своего флагмана… Были ужасные, так называемые, „поворотные“ точки, когда неприятель хорошо пристреливался и удачно концентрировал огонь по „Олегу“, так что последний казался весь окутанным брызгами, взмётами белой пены, чёрным дымом с проблесками огня. Мы нередко видели, как бедный корабль не выдерживал этого огня, клал круто на борт руля, поворачивал на восемь румбов и, выходя из сферы огня, оставлял её позади. „Аврора“ тотчас же следовала его примеру, клала руля, но, катясь по инерции, должна была вступать в этот ужасный, засыпаемый на наших глазах чугунным градом, район. Так как „Аврора“ очень медленно слушается руля, не ворочается, как говорят моряки, „на пятке“, то она неминуемо должна была всякий раз окунаться в этот дождь». Иными словами, японским крейсерам следовало избрать иную тактику: решительно сблизившись на самые короткие дистанции атаковать 3-м и 4-м отрядами «Олега» и «Аврору», а 6-му отряду — разведочный отряд, в коротком и жестоком бою. Конечно, японцы понесли бы потери, но русских в этом неравном бою спасти не могло бы ничего. Затем японцы могли бы спокойно уничтожить бронированные, но тихоходные старые крейсера, а также транспорта. Зато русские крейсера совершили невозможное: за два часа боя со значительно превосходящими силами противника они не только выдержали бой, потеряв только один безбронный крейсер, но и сумели, в основном, выполнить приказ защитить транспорты, обрекавший всех на гибель. Из шести транспортов в бою 14 мая погибли два, из них команде «Свири» дали время эвакуироваться.

Но и маневрируя, русские крейсера понесли потери. «Урал» погиб. Его командир вообще не отличился мужеством в бою: один раз «Урал» скрылся от обстрела, спрятавшись за корпус «Алмаза», кстати, тоже небронированного. «Олегу» досталось больше всех, и он находился в печальном положении, получив 12 пробоин, из которых многие вблизи ватерлинии, имел повреждения в машине. «Аврора» также получила серьёзные повреждения от попадания 10 снарядов. Кроме того, на ней из строя вышло много человек: 16 убитых и 83 раненых. «Светлана» получила пробоину в носовой части, приняла 350 т воды. Крейсер получил дифферент на нос, ход упал до 17,5 узлов. Остальные крейсера получили незначительные повреждения.

Участие в бою миноносцев

Русские миноносцы непосредственно в бою не участвовали, занимаясь в основном спасательными операциями: «Буйный» (повредил винт о плавающие обломки), «Бравый» (получил попадание снарядом в кочегарку), «Быстрый», «Грозный», «Блестящий». Особенно отличился последний, бросившись под обстрелом поднимать из воды моряков с «Осляби», хотя сам уже получил попадание снарядом с затоплением помещений. В ходе этой операции миноносец получил второе попадание, которым был убит командир. Экипаж «Буйного» также проявил инициативу и мужество при спасении людей. Зато «Бедовый» в нарушение всех приказов бросил повреждённый «Суворов» и самовольно присоединился к отряду крейсеров. «Быстрый» также не оказал помощи «Суворову» и просто шёл под защитой броненосцев. «Безупречный», «Бодрый», «Громкий», «Грозный» следовали с крейсерами, как им и было приказано. Все они к концу боя оказались под защитой левого, нестреляющего борта русских броненосцев.

Японские эсминцы , в основном, следовали со стороны нестреляющего борта броненосных отрядов и приняли участие в уничтожении остававшихся на плаву повреждённых русских кораблей. В 15:27 5-й отряд истребителей атаковал «Князя Суворова» пятью торпедами, выпущенными с 4—2 кабельтовых. Ни одна из них не взорвалась, но «Сирануи» получил повреждения от двух попавших в него снарядов с русских броненосцев — 4 убитых, 15 раненых. В 16:28 того же «Суворова» атаковал 4-й отряд эсминцев. Сначала «Асагири» и «Мурасаме» выпустили по торпеде в правый борт с 4 каб., а «Асасиво» — две торпеды. «Сиракумо» из-за огня русских броненосцев выйти в атаку не смог. По японским данным, одна торпеда с «Мурасаме» попала в левый борт броненосца и он накренился на 10°, но это сомнительно. Один выстрел с «Асагири» не получился — торпеда дала осечку. При этом «Асагири» получил попадание от 75-мм пушки «Суворова», а «Мурасаме» — рикошетировавшим от воды снарядом с одного из броненосцев, его скорость упала до 20 уз. Около 8:00 «Суворов» был потоплен торпедами 2-го отряда эсминцев. Миноносцы японцы приберегли для ночных атак. Во время боя они держались возле 5-го и 6-го японских боевых отрядов.

Ночные атаки и манёвры

С наступлением сумерек японские броненосцы и крейсера ушли с поля боя, чтобы дать миноносцам в оставшуюся часть светового времени определиться с выбором целей. Лишь в южной части пролива оставались вспомогательные крейсера, которым при обнаружении противника было приказано осветить его прожектором, затем поднять луч вверх и провести им в сторону движения. В западной части Корейского пролива, близ корейского берега, дежурил 7-й боевой отряд контр-адмирала Х. Ямады (канонерские лодки). Опознавательным знаком для различения своих был назначен красный огонь. К северо-западу от русской эскадры были 1-й и 2-й отряды эсминцев, с севера — 9-й отряд миноносцев, с востока — 5-й, 4-й и 3-й отряды эсминцев, а с юго-востока подходили 20-й, 18-й, 1-й, 5-й и 10-й отряды миноносцев. Ещё 9 миноносцев 14-го, 16-го и 19-го отрядов, в течение дня укрывавшиеся от непогоды, также вышли в море для атаки. Таким образом, эсминцы должны были атаковать авангард русской колонны, миноносцы — арьергард. Всего в ночных атаках принимали участие 17 эсминцев и 24 миноносца.

Русские броненосцы также заметили противника, находившегося примерно в 50 кабельтовых от них. Поскольку только юго-западное направление было свободно, адмирал Небогатов повернул круто влево на 8 румбов без всякого сигнала. Остальные броненосцы совершили поворот «все вдруг», при этом значительно нарушив строй. Это больше походило не на манёвр, а на беспорядочное отступление в направлении от противника, то есть как раз в сторону русских крейсеров и миноносцев. Эти последние не поняли манёвра. На крейсерах решили, что эскадра как организованная сила распалась и сами повернули в том же направлении. Тем не менее, броненосцы быстро восстановили кильватерный строй, а вот действия контр-адмирала О. А. Энквиста как раз и привели к распаду эскадры. До этого момента действия контр-адмирала в бою были практически безупречными и часто смелыми. Но сейчас он поднял сигнал крейсерам «Следовать за мной», повернул на юго-запад и дал полный 18-19-узловой ход. За ним последовали все крейсера, кроме «Изумруда» и «Алмаза», на которых сигнал замечен не был: первый находился в некотором отдалении, держась ближе к «Николаю I», а второй в этот момент маневрировал, стараясь избежать столкновения с транспортом. Совершенно непонятно, как можно согласовать между собой приказ «Следовать за мной» и форсирование хода, ведь Энквисту было известно, что оба старых крейсера не могут развить скорость больше 13-15 узлов. Уводя их в сторону от эскадры, он, тем самым, обрекал их на участь одиноких странников в ночи. То же можно сказать и о «Светлане», поскольку с «Олега» хорошо видели, что она идёт с дифферентом на нос. Прямой обязанностью крейсеров было пропустить броненосцы на юго-запад и охранять их от атак неприятельских миноносцев, но он сделал прямо противоположное — заслонился от них своими броненосцами. Таким образом, за два часа Энквист (точнее, командир «Олега» капитан 1-го ранга Л. Ф. Добротворский, который имел на своего адмирала сильное влияние) совершил три грубейшие ошибки: бросил и потерял в ночи свои броненосцы, не защитив их от минных атак, увёл почти все крейсера от эскадры, а затем бросил три отставших крейсера ^{[прим. 19]} . Эскадра распалась.

Русские броненосцы некоторое время уходили на юг, но в начале 9-го часа Небогатов вновь лёг на курс норд-норд-ост. Корабли 3-го броненосного отряда Небогатова были ещё во время похода подготовлены к ночному плаванию без ходовых огней. Ориентиром служил только фонарь с узконаправленным лучом, помещённый на корме корабля. «Орёл» , находившийся в кильватере «Николая I», вынужден был действовать так же (все прожектора были разбиты), и все пять броненосцев некоторое время шли единой группой. Благодаря светомаскировке они были малозаметны. Неприятельские миноносцы отгонял крейсер «Изумруд», державшийся близ флагмана. Остальные корабли, из соображений маскировки, огня по миноносцам, в основном, не открывали, хотя один раз ими был по ошибке обстрелян «Изумруд» (попаданий не было). Не имея возможности выдержать 13-узлового хода «Адмирал Ушаков», получивший пробоину, начал отставать; со временем «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин» обогнали его и он потерялся. Остальные корабли группы Небогатова благополучно избежали минных атак и ушли на север.

Три оставшихся корабля 2-го броненосного отряда во главе с «Сисоем Великим» отстали, поскольку медленно заполняющийся водой броненосец также шёл на небольшой скорости. К движению без огней они не были подготовлены, поэтому были хорошо заметны противнику.

Концевой «Адмирал Нахимов» , для отражения минных атак первым стал использовать прожектора, чем только облегчил задачу противнику. Между 21:30 и 22:00 броненосный крейсер получил торпеду в носовую часть правого борта. Не имея возможности справиться с поступлением воды и получив крен на правый борт и дифферент 8° на нос, корабль выключил прожектора и развернулся на запад, рассчитывая достичь Корейского берега и вдоль него идти во Владивосток. Всю ночь ведя упорную борьбу за живучесть, экипаж крейсера убедился, что удержать корабль на плаву не удастся. При свете луны были обнаружены очертания берега, оказавшегося северной оконечностью острова Цусимы. Став на якорь на глубине 100 м ^{[прим. 20]} , крейсер приступил к спуску шлюпок для своза экипажа. В начале шестого часа утра, когда к крейсеру стал приближаться истребитель «Сирануи», а за ним вспомогательный крейсер «Садо-Мару», командир в ответ на требование сдаться приказал взорвать корабль, но подрывные патроны не сработали. При эвакуации погибли 18 человек. Большая часть людей были подняты со шлюпок японским крейсером, одна достигла острова, где моряки были взяты в плен. Японцы высадились на корабле и подняли на нём свой флаг, но увидев его бедственное положение, ушли. Скрывавшиеся на «Нахимове» командир и штурман флаг сорвали. Около 8:00 15 мая крейсер пошёл ко дну в точке 34°34' с. ш., 129°32' в. д. Командира и штурмана подняли из воды японские рыбаки. Из экипажа крейсера в 653 чел. спаслось 628 чел.

Броненосец «Наварин» обошёл «Сисоя Великого», но около 22:00 получил попадание торпедой в корму с левого борта. Вода стало быстро заполнять корабль, который погрузился кормой в воду до 12-дм башни. Затем корабль 4-узловым ходом пошёл к ближайшему берегу, но около 2:30 15 мая три эсминца, вероятно, «Асагири», «Асасиво» и «Сиракумо» 4-го отряда, атаковали броненосец с обоих бортов. Он получил ещё два попадания торпедами, стал крениться на правый борт, затем перевернулся и затонул. Из 622 человек экипажа удалось спастись только 3 матросам, поднятым из воды японцами.

Оставшийся один Сисой Великий энергично отражал атаки и маневрировал. Но поступление воды через пробоину в носу так и не удалось остановить, и корабль все больше садился носом. В 23:15 он был торпедирован в кормовую часть с правого борта, лишившись возможности управляться. Тонущий корабль задним ходом попытался достичь острова Цусима, где около 03:00 утра 15 мая встретил крейсер «Владимир Мономах» и миноносец «Громкий». На просьбу принять к себе экипаж с крейсера ответили, что он также тонет, поэтому команда стала сколачивать спасательные плоты. В 07:20 броненосец был обнаружен японскими вспомогательными крейсерами «Синано-Мару», «Тайнин-Мару», «Явата-Мару». С броненосца на баркасе начали эвакуировать людей и подняли сигнал по международному своду: «Тону, прошу помощи». На вопрос японцев о том, сдаётся ли корабль, командир ответил утвердительно. Тогда японская команда подняла на корабле свой флаг, хотя и не смогла спустить Андреевский, а затем начала свозить команду. В 10:05 «Сисой Великий» перевернулся и затонул в точке 35° с. ш., 130°10' в. д. На корабле погибли 50 человек, включая 20 убитых в дневном бою.

Крейсера отряда Энквиста в начале 8-го часа на 18-узловой скорости уходили на юго-запад. Около 20:00 отстал «Владимир Мономах», около 21:00 — «Дмитрий Донской», около 22:00 — «Светлана». «Олег», «Аврора» и присоединившийся по собственной инициативе «Жемчуг» в течение ночи отразили три торпедные атаки и сделали три попытки повернуть на север для прорыва во Владивосток, но каждый раз после этих поворотов им встречались неприятельские миноносцы, а около 23:00 — суда, принятые по ошибке за японские крейсера. В итоге крейсера каждый раз поворачивали на курс зюйд-вест. К полуночи из-за многочисленных ночных манёвров на крейсерах потеряли представление о своём местоположении, только под утро определились по звёздам. Считая, что остатка ночи уже не хватит для прорыва мимо неприятельских сил, а также полагая, что его по пятам преследует вражеский крейсерский отряд, контр-адмирал Энквист по совету командира «Олега» Л. Ф. Добротворского около 01:00 15 мая решил уходить на юг. Кроме того, он полагал, что русская эскадра, которую с крейсеров последний раз видели идущей на юго-запад, также будет отступать в южном направлении. После всех ошибочных решений, принятых Энквистом в начале ночи, это решение вытекает само собой. Русская эскадра потеряна, свои крейсера — тоже, корабли в ходе боя получили серьёзные повреждения. Первый же вражеский миноносец или вспомогательный крейсер, обнаруживший их утром вблизи поля боя, радирует об этом, и на перехват будет выслан крейсерский отряд. В три часа ночи «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» вышли из пролива в южном направлении, постепенно сбавив ход до 10 узлов.

Отставший крейсер «Владимир Мономах» повернул на север. С крейсера несколько раз открывали огонь по миноносцам, причём были обстреляны «Бедовый» и «Громкий». Опасаясь ещё раз обстрелять своих, крейсер подпустил к себе японский миноносец, который с короткой дистанции выпустил торпеду в правый борт. Корабль начал заполняться водой, несмотря на все попытки экипажа остановить её распространение, и к утру оказался в бедственном положении, так как вода подошла к топкам последней незатопленной кочегарки. При этом корабль несколько раз подвергался минным атакам, которые были отражены с помощью «Громкого». Командир решил идти к острову Цусиме, людей свезти на берег, а корабль затопить. Миноносцу «Громкий» было приказано прорываться во Владивосток. К этому времени японские вспомогательные крейсера «Садо-Мару» и «Манджу-Мару» обнаружили корабль и открыли по нему огонь, желая принудить к сдаче. Капитан 1-го ранга В. А. Попов приказал открыть кингстоны. Японцы, убедившись, что корабль тонет, высадились на него со шлюпок и заставили командира и старшего офицера покинуть корабль. Часть команды была снята шлюпками с обоих японских крейсеров, часть высадилась на берег острова Цусима, а сам корабль затонул около 10:30 15 мая в точке 34°32' с. ш., 129°40' в. д. При затоплении корабля пострадавших не было, но в дневном бою корабль потерял 1 чел. убитым и 16 ранеными.

Русские миноносцы рассеялись вместе с крейсерами, но пережили эту ночь благополучно. «Бедовый», «Грозный» и «Буйный» (последний — с повреждением в машине) шли вместе с «Дмитрием Донским», «Громкий» и «Бравый» сопровождали повреждённый «Мономах», «Быстрый» шёл со «Светланой». «Безупречный» прорывался на север самостоятельно. «Бодрый» и сильно повреждённый «Блестящий» повернули на юг.

Три оставшихся транспорта — «Анадырь», «Корея» и буксирный пароход «Свирь», потеряв в начале ночи эскадру и друг друга, разными путями направились на юг, имея целью уйти в Шанхай. Повреждённый и медленно заполняющийся водой «Иртыш» направился к японскому берегу, чтобы в случае затопления корабля спасти личный состав.

Из японских миноносцев ночью во время атак от воздействия артиллерийского огня русских кораблей погибли два — № 34 и № 35 (на обоих погибли 9 человек и ранены 21), в различной степени получили повреждения 8 истребителей и 4 миноносца. Кроме того, от столкновения с истребителем «Акацуки» ^{[прим. 21]} затонул миноносец № 69; при ночных столкновениях и навалах были повреждены три истребителя и два миноносца. За всё время сражения заплатили своими жизнями 22 японских моряка с миноносцев и 82 было ранено. Сложно сказать, кто чьей жертвой стал этой ночью. Обе стороны в своих донесениях приписывали себе множество побед, утверждая, что видели гибель значительно бóльшего числа кораблей противника, чем это было в реальности. Потопление японских миноносцев приписывали себе артиллеристы «Адмирала Сенявина», «Адмирала Нахимова» и «Владимира Мономаха». 14-й, 16-й, 19-й и 20-й отряды миноносцев в течение ночи обнаружить русские корабли не смогли.

Дневные бои 15 мая, сдача основных сил русской эскадры

Броненосцы

Пока японские миноносцы проводили атаки на русские корабли, главные силы японского флота отошли на север в Японское море, чтобы днём перехватить русскую эскадру. Адмиралу Х. Того представлялось наиболее вероятным, что русские пойдут от места боя у острова Цусима к Владивостоку кратчайшим путём. Расчёт скорости показывал, что днём 15 (28) мая эскадра должна пройти в районе между островм Дажелет и скалами Лианкур . На рассвете 15 мая 1-й боевой отряд адмирала Того находился в 30 милях южнее Дажелета. Расчёт оказался верным.

Отряд контр-адмирала Небогатова — эскадренные броненосцы « Император Николай I », « Орёл », броненосцы береговой обороны « Генерал-адмирал Апраксин », « Адмирал Сенявин » и крейсер «Изумруд» был обнаружен японским 5-м боевым отрядом в 05:20 утра в 100 милях к югу от Дажелета. Адмирал Того был немедленно поставлен в известность радиограммой. С русских кораблей также обнаруживали дымы и силуэты на горизонте и посылали в разведку «Изумруд», который каждый раз опознавал противника и возвращался к отряду, не удаляясь от него далее пределов видимости. Тем временем, управляемые по радио японские боевые отряды сжимали кольцо вокруг русских кораблей. С 9:30 отряд сопровождали крейсера Камимуры. Небогатов попытался было атаковать, пойдя на сближение, но Камимура, пользуясь превосходством в скорости, отвернул в сторону, так как дожидался подхода своих броненосцев. К 10 часам русские корабли были окружены с севера и северо-востока 4-м (без «Акаси») и 5-м боевыми отрядами, с запада и юго-запада 1-м и 2-м боевыми отрядами Того и Камимуры, а с юга 6-м боевым отрядом, возле которого также держался крейсер «Читосэ» под флагом С. Дэва. Это произошло в нескольких десятках миль южнее скал Лианкур . Подойдя на 43-60 каб., главные силы противника открыли огонь, на который отвечал несколькими выстрелами эскадренный броненосец «Орёл». Контр-адмирал Небогатов оказался в безвыходной ситуации. «Император Николай I» обладал устаревшей недальнобойной артиллерией и, кроме того, в ходе дневного боя расстрелял почти все фугасные снаряды, а бронебойные на больших дистанциях были неэффективны. «Орёл» остался практически без артиллерии: у него мог действовать только один ствол 12-дм орудия, почти все 6-дм орудия вышли из строя. Броненосцы береговой обороны уступали противнику в дальнобойности орудий, а все броненосцы в целом безнадёжно уступали в скорости. В этой ситуации контр-адмирал Н. И. Небогатов по совету раненого командира своего корабля единолично принял решение о сдаче. В 10:34 на флагмане был поднят флажный сигнал «XGE», что по международному своду означает «Сдаюсь». Исполняющий обязанности командира корабля старший офицер потребовал в соответствии с Морским уставом созвать совет офицеров ^{[прим. 22]} . Небогатов согласился, офицерский совет был собран, но совету предъявили уже свершившийся факт сдачи, при этом вопреки традиции начинать с высказываний младших по чину, на совете сначала высказались контр-адмирал и командир корабля, указав на безвыходность положения. Большинство офицеров молчало. Поскольку японцы сигнала не разобрали и продолжали стрельбу, то по приказу Небогатова были спущены стеньговый и контр-адмиральский флаги, и подняты сначала белый, а затем и японский флаги. Остальные корабли отряда, кроме «Изумруда», после некоторых колебаний отрепетовали все эти сигналы. Противник заметил это и прекратил огонь, а в 10:53 адмирал Того подтвердил согласие принять сдачу. В 13:37 Небогатов и офицеры его штаба прибыли на броненосец «Микаса», другие офицеры — на другие корабли, а на русских кораблях японские моряки взяли под охрану важнейшие механизмы, погреба и оружие. Под конвоем корабли пошли в японские порты, причём на броненосце «Орёл» была сделана попытка затопить корабль путём открытия кингстонов, вовремя замеченная и пресечённая японцами. В плену моряки сдавшихся без боя кораблей встретили резко неприязненное отношение со стороны прочих русских пленных. Умершего на пути в Японию командира «Орла» капитана 1 ранга Н. В. Юнга с разрешения японцев похоронили в море как не сдавшегося в плен, ибо на время сдачи корабля он был в беспамятстве.

Впоследствии на суде контр-адмирал Небогатов объяснял своё решение так: «Перед моими глазами стояли 2000 семейств крестьян-матросов… решил пожертвовать собственным именем, собою, но спасти 2000 человеческих жизней… Было очевидно, что мы погибли, что флот разгромлен и дальнейшие жертвы бесцельны» . В опубликованной в 1906 году статье ^[8] Небогатов утверждает, что капитуляция была произведена в полном соответствии со статьёй 354 Морского Устава совместным решением всех офицеров в условиях абсолютной невозможности нанести даже минимальный урон противнику, поскольку максимальная дистанция ведения огня у японцев составляла 56 кабельтовых, у русских кораблей 50 кабельтовых и «Если мы попытаемся подойти ближе, то они, имея большую скорость, без труда отойдут дальше, не сокращая дистанции. Мы представляли бы собой чрезвычайно лёгкие мишени, не имея возможности ответить противнику.». Там же Небогатов утверждает, что до встречи с японцами имелись шансы на прорыв во Владивосток в соответствии с прямым приказом Рожественского, чем и объясняет своё решение не идти в Манилу для неминуемого интернирования кораблей или к берегу для их уничтожения с высадкой команды.

Отставший из-за пробоины броненосец береговой обороны « Адмирал Ушаков » следовал тем же курсом, что и Небогатов. Корабль получил дифферент на нос и плохо слушался руля. Скорость не превышала 10 уз. С рассветом несколько раз на горизонте показывались крейсера 5-го японского боевого отряда, а затем и «Читосэ», но броненосец уклонялся от них курсом на восток, а те не преследовали. У корабля был шанс обойти место сдачи кораблей Небогатова с востока, но «Адмирал Ушаков» повернул на северо-запад, к берегам Кореи. Поэтому около 15:30 он увидел прямо по курсу основные силы японского флота, от которых на перехват были отделены броненосные крейсера «Ивате» и «Якумо» под флагом контр-адмирала Х. Симамуры. Броненосец повернул на юг, на офицерском совете ещё ночью решили сражаться «до последней крайности», а затем уничтожить корабль. Около 16:30 японцы нагнали русский броненосец и на «Ивате» был поднят сигнал: «Предлагаю вам сдаться. Ваш флагман сдался». Когда была разобрана первая часть сигнала, командир капитан 1 ранга В. Н. Миклуха сказал: «Продолжение сигнала нам знать не обязательно», и приказал открыть огонь, взяв курс на сближение с противником. В ходе боя броненосец маневрировал, но из-за износа каналов стволов и выхода из строя дальномеров снаряды ложились с большим разбросом и с недолётами. Огонь из 120-мм орудий было вести невозможно из-за слишком большой дистанции до цели. Японские снаряды поражали правый борт броненосца, производя разрушения в небронированных оконечностях и батарее. Вскоре в носовой башне вышла из строя гидравлика. Башню поворачивали ручным приводом. Через 30 минут боя из-за крена наведение вообще стало невозможным, могло вести огонь только одно 120-мм орудие. Тогда командир приказал экипажу спасаться, а корабль затопить через открытие кингстонов и подрыв циркуляционных помп в машинном отделении. Японцы продолжали огонь по тонущему кораблю, пока он не скрылся под водой, а затем спустили шлюпки для принятия людей. Броненосец скрылся под водой в 17:48 в точке 37 °C. ш., 133°30' в. д. На корабле и в воде от японских снарядов погибли 87 человек, ранены 11 (включая 3 погибших и 4 раненых в бою 14 мая). Среди погибших был и командир корабля. За 30 минут боя японские корабли выпустили 89 8-дм и 278 6-дм снарядов, добившись 2-4 попаданий 6-дм снарядами и 2 — 8-дм. «Ушаков» ответил 30 выстрелами из 10-дм орудий и 60 — из 120-мм, все — недолёты.

Крейсера

Крейсер II ранга « Изумруд » , увидев в 10:34 сигнал своего флагмана о сдаче, форсировал ход до 21,5 узлов, проскочил между 1-м и 2-м японскими боевыми отрядами и ушёл в направлении Владивостока, ставя при этом радиопомехи переговорам японских кораблей ^{[прим. 23]} . 6-й боевой отряд пытался его преследовать, но старые и тихоходные крейсера отстали и в 14:00 прекратили погоню. «Изумруд» длительное время поддерживал высокую скорость, в результате часть оборудования машин вышла из строя и скорость упала до 15 узлов. Во время боя 14 мая на корабле были ранены 6 человек. Командир крейсера, капитан 2 ранга барон В. Н. Ферзен , державшийся во время боя безупречно, неожиданно запаниковал. Вести корабль во Владивосток он побоялся, так как опасался подорваться на минах заграждения вблизи порта. Связаться по радио с базой и попросить эскорта он не захотел, так как стремился соблюдать радиомолчание ^{[прим. 24]} . В результате он увёл корабль к русскому побережью в 300 км к востоку от Владивостока, куда прибыл поздно ночью 15/16 мая. Несмотря на то, что состояние моря позволяло оставаться на ночь в открытом море, корабль пошёл в залив Владимир на большой скорости и выскочил на камни мыса Ореховый около 01:00 ночи 16 (29) мая. Хотя днище не было серьёзно повреждено, и корабль можно было снять с камней впоследствии спасательными судами, командир приказал немедленно взорвать корабль, так как полагал, что весь японский флот гонится за ним и находится где-то недалеко. Большинство офицеров «Изумруда» головы не потеряли, но перечить командиру не посмели — команда была свезена на берег, а крейсер подорван. Экипаж направился во Владивосток сухим путём, выполняя попутно приказ тыловых служб — собрать из окрестных деревень стадо крупного рогатого скота для обеспечения войск провиантом. Так они и явились домой — с коровами вместо крейсера.

Крейсера отряда контр-адмирала О. А. Энквиста « Олег », « Аврора » и « Жемчуг » утром 15 мая были в Восточно-Китайском море . Вопреки надеждам, русской эскадры они здесь не встретили, если не считать буксирного парохода «Свирь». Из-за бедственного положения «Олега» контр-адмирал перенёс свой флаг на «Аврору» и принял командование этим кораблём, и все три крейсера отправились в Шанхай для дозаправки углём с целью последующего перехода во Владивосток вокруг Японии. Однако рассчитав, что им не хватит положенных по международному праву 24 часов для заправки углём и ожидая, что они будут блокированы в Шанхае якобы преследующим их японским отрядом, на крейсерах решили идти в Манилу , бывшую тогда под протекторатом США . При подходе к Филиппинам на горизонте был замечен крейсерский отряд. Русские корабли приготовились к бою с японским отрядом контр-адмирала Уриу, но корабли оказались американскими. После захода в Манилу, 20 мая русские корабли были интернированы по распоряжению американских властей и с разрешения русского правительства. На всех трёх крейсерах были убиты 41 человек, ранены 156. Два из них в марте 1906 г. вернулись на Балтику , а «Жемчуг» остался служить в составе Сибирской флотилии.

Крейсер I ранга « Светлана » , отставший от отряда Энквиста, с дифферентом на нос уходил на север в сопровождении миноносца «Быстрый». Около 5:00 ввиду острова Дажелет показались японские крейсера 5-го боевого отряда, но «Светлана» уклонилась от них к востоку. Капитан 1-го ранга С. П. Шеин решил подойти ближе к берегу Кореи , завести пластырь, заделать пробоину, затем откачать воду и идти во Владивосток вдоль корейского берега ^{[прим. 25]} . Около 07:00 за кормой показались нагонявшие «Светлану» крейсера «Отова», «Ниитака» и истребитель «Муракумо». Около 8:30 крейсер по решению офицерского совета открыл огонь по «Отове». Миноносец «Быстрый» держался со стороны правого борта крейсера, «Муракумо» — с левого, вне дальности стрельбы. Оба японских крейсера догоняли «Светлану» с левого борта. Имея возможность вести бой только двумя кормовыми 6-дм орудиями, крейсер получил несколько пробоин у ватерлинии. «Отова» получила два попадания снарядами, которыми убило 5 и ранило 23 человека. Когда закончились все 6-дм снаряды и были полностью выведены из строя машины, командир приказал экипажу эвакуироваться в воду, а крейсер затопить открытием кингстонов. «Светлана» скрылась под водой в 11:08 в точке с координатами 37° с. ш., 129°50' в. д. Японцы продолжали огонь до полного затопления корабля, и многие русские моряки погибли от взрывов уже в воде. Затем японский отряд погнался за «Быстрым», а команда крейсера была через 2 часа поднята на борт вспомогательного крейсера «Америка-Мару». Всего убиты, утонули и умерли от переохлаждения 170 человек, включая командира, ранены 36.

Крейсер I ранга « Дмитрий Донской » , также отставший от отряда Энквиста, обошёл ночью с востока броненосцы и шёл во Владивосток в сопровождении миноносцев «Буйный» (под флагом адмирала Рожественского), «Бедовый» и «Бравый». Из-за выхода из строя котла не мог развить скорость более 13,5 уз. Броневой пояс соответствовал 75 мм крупповской брони. Ночью радиостанция крейсера ставила помехи радиопереговорам японцев. Около 07:00 утра отряд остановился для пересадки с «Буйного» офицеров штаба эскадры на «Бедовый», а 204 человек, спасённых с «Осляби», — на крейсер. Причиной было повреждение машины на «Буйном» и нехватка на нём угля для следования во Владивосток. После этого «Бедовый» и «Грозный» ушли в направлении Владивостока, а «Дмитрий Донской» и «Буйный» пошли 10-11-узовой скоростью в том же направлении. Но миноносец «Буйный» отставал и наконец поднял сигнал о помощи. Совет обоих командиров принял решение затопить миноносец. После своза людей на крейсер, была сделана неудачная попытка подрыва, а затем крейсер открыл огонь из 6-дм орудий. Несмотря на дистанцию 1,5 каб. попали только с 6-го раза из-за износа канала ствола орудия, и только 8-м выстрелом миноносец был затоплен. Всего на остановки крейсер потерял в этот день около 5 часов, но при выбранном им курсе это лишь задержало его встречу с противником, находившимся к северу. Около 16:00, когда крейсер был уже в виду острова Дажелет , его нагнали с правого борта крейсера 4-го боевого отряда контр-адмирала С. Уриу «Нанива», «Такатихо», «Акаси», «Цусима» и истребители «Оборо», «Акэбоно» и «Инадзумо». С левого борта приближались потопившие «Светлану» крейсера «Отова» и «Ниитака» с истребителями «Асагири» и «Сиракумо». На офицерском совете крейсера один человек высказался за сдачу, остальные молчали, тогда командир корабля капитан 1-го ранга И. Н. Лебедев распустил совет и принял бой, решив сражаться до последнего, а затем разбить крейсер о скалы. На сигнал «Ваш флагман Небогатов уже сдался» с крейсера ответили огнём около 19:00. Левые орудия «Дмитрия Донского» стреляли по «Отове», правые — по «Наниве». «Дмитрий Донской» сражался до наступления темноты с чрезвычайным упорством, вызвал пожар на «Отове» и сделал пробоину у ватерлинии на «Ниитаке», но сам получил до 15 пробоин в районе ватерлинии, временно лишался управления из-за выхода из строя рулевого устройства, расстрелял почти весь боезапас и потерял всю артиллерию на верхней палубе выведенной из строя. Командир был смертельно ранен. Тем не менее, корабль сумел затянуть бой до темноты и ушёл в тень острова Дажелет, где сумел отбить все торпедные атаки японских миноносцев. Во время боя спасённые с «Осляби» запаниковали и попытались помешать сражению, но усилиями командира и офицеров корабля были водворены на место относительно мирными методами. Это был единственный зафиксированный случай паники команды за все время Цусимского сражения. Зато командир и экипаж «Буйного» добровольно присоединились к трюмно-пожарной команде и участвовали в борьбе за живучесть. Ночью принявший на себя командование старший офицер корабля капитан 2-го ранга К. П. Блохин принял решение свезти людей на остров Дажелет и затопить крейсер. На рассвете «Дмитрий Донской» отошёл от берега и был затоплен на глубоком месте в точке с координатами 37°30' с. ш., 130°57' в. д., так как на 100 % исчерпал свои боевые возможности и выполнил свой долг. На крейсере были убиты 79 человек и 150 ранены (из команды «Осляби» — 11 убитых, 21 раненый). Этот бой стал последним по времени боевым эпизодом Цусимского сражения. Командир корабля скончался от ран в плену и похоронен на кладбище в Нагасаки .

Крейсеру II ранга « Алмаз » повезло. Во время вечерних торпедных атак он сначала держался у броненосцев, а затем ввиду малой эффективности стрельбы своих 75-мм орудий в 21:15 принял решение прорываться во Владивосток самостоятельно. На крейсере считали, что идут на соединение с отрядом Энквиста, однако непонятно, как они рассчитывали, идя курсом на северо-восток, встретить этот отряд, который последний раз видели уходящим в юго-западном направлении. Так или иначе, на «Алмазе» выбрали единственно верный маршрут — держаться восточнее, вдоль берегов Японии . Идя 16-узловым ходом, крейсер 16 мая в 11:30 прибыл в залив Стрелок , а оттуда — во Владивосток , первым принеся печальную весть о гибели эскадры. На «Алмазе» было множество мелких повреждений по корпусу, в рангоуте и такелаже, 6 убитых, 13 раненых. Корабль ненадолго задержался в тихоокеанских водах: после войны перешёл на Балтику, а затем — на Чёрное море . Ему было суждено стать первым авианосным кораблём в русском флоте.

Миноносцы

Миноносец «Безупречный» шедший самостоятельно на север, около 04:28 утра был обнаружен японским крейсером «Читосэ» (под флагом вице-адмирала С. Дэва) и истребителем «Ариаке». Принял артиллерийский бой и около 05:11 погиб со всем экипажем — 73 человека. Рассказать об обстоятельствах и подробностях этого боя с русской стороны некому.

Миносносец «Быстрый» в конце боя «Светланы» ок. 11:00 дал полный ход и направился к корейскому берегу, поскольку ещё до боя на миноносце рассчитали, что угля до Владивостока не хватит и надеялись со временем получить уголь со «Светланы». Его стали преследовать истребитель «Муракумо» и крейсер «Ниитака», стрелявший из носовых орудий. «Быстрый» безуспешно выпустил торпеды по «Муракумо» и в 11:50 выбросился на прибрежную отмель в районе мыса Йончхугап, южнее города Самчхок . Экипаж (83 человека, вместе со спасёнными с «Осляби») предпринял попытку пешком добраться до Владивостока , но к вечеру был взят в плен японским десантом, высадившимся со вспомогательного крейсера «Касуга-Мару». Моряки с «Быстрого» стали отдалёнными прототипами героев фильма « Берег спасения ». Во время сражения на миноносце погибли 2 человека и ещё 2 были ранены.

Миноносец «Громкий» утром запросил у командира «Владимира Мономаха» разрешения прорываться во Владивосток самостоятельно, но получил приказ оставаться при тонущем крейсере. Когда ввиду показались японские вспомогательные крейсера миноносец дал полный ход 24 узла, но его стали преследовать истребитель «Сирануи» и миноносец № 63. Угля на миноносце хватало до Владивостока только при следовании экономическим 12-узловым ходом, но совет офицеров единодушно решил полным ходом оторваться от противника, а если не получится — дать бой. Преследователи не отставали и нагнали миноносец у мыса Чансугап (Корея) около 08:00 утра. «Громкий» сражался исключительно мужественно и искусно. Он маневрировал, дважды выходил в торпедные атаки, но одна торпеда утонула сразу после выхода из аппарата, а последняя была отброшена от кормы «Сирануи» струёй от винта. Миноносец пытался ставить радиопомехи переговорам противника. После попадания снаряда в кочегарку ход упал до 17 узлов. Когда очередной снаряд сбил с «Громкого» флаг, его по приказу командира на виду у противника прибили к мачте гвоздями. На «Сирануи» тоже четыре раза сбивало флаг, он получил 20 попаданий. Когда патронные отделения на «Громком были затоплены, люди стали нырять в воду за патронами. В начале первого часа на миноносце остались один котёл, одна 47-мм пушка и один пулемёт. После израсходования всего боезапаса и полной остановки машин люди вели бой на расстоянии 1,5-2 каб. из винтовок. В последний момент был убит командир капитан 2-го ранга Г. Ф. Керн . На миноносце были открыты кингстоны, он стал погружаться и в 12:45 затонул. Оставшихся в живых японцы подобрали из воды. За время боя миноносец имел потери — 23 человека убитыми и 28 ранеными.

Миноносцы „Бедовый“ (под флагом адмирала Рожественского) и „Грозный“ после того, как утром ушли от крейсера „Дмитрий Донской“, двигались экономическим 12-узловым ходом в северном направлении, обходя с запада вероятное место нахождения главных сил противника. Около 15:00 они были обнаружены японскими истребителями „Сазанами“ и „Кагеро“ в 30 милях южнее острова Дажелет . Противник приближался, но флагманский „Бедовый“ ход не увеличивал. С „Грозного“ голосом запросили, что происходит, и находившийся на мостике флаг-капитан (начальник штаба) эскадры приказал „Грозному“ следовать во Владивосток самостоятельно. „Кагеро“ погнался за „Грозным“, а „Сазанами“ остался при „Бедовом“. Не сделав ни одного выстрела по противнику, примерно равному по силе и скорости, даже не попытавшись уйти, „Бедовый“ был сдан своим командиром по инициативе флагманского штурмана эскадры полковника В. И. Филипповского и флаг-капитана эскадры капитана 1-го ранга К. К. Клапье-де-Колонга. „Бедовый“ был единственным боевым кораблём русской эскадры, не понёсшим человеческих потерь. В плен попал весь штаб эскадры вместе с контуженным в голову командующим вице-адмиралом З. П. Рожественским . Впоследствии на суде офицеры оправдывались тем, что „жизнь адмирала дороже миноносца“. Отчасти это справедливо, но, зная характер Рожественского, трудно предположить, чтобы он согласился с таким доводом, будь он тогда в сознании. У этого человека было много личных недостатков, но малодушие в их число не входило. Кроме того, на суде выяснилось, что ещё во время нахождения на „Буйном“ офицеры штаба эскадры предлагали командиру миноносца сдать корабль, но тот в соответствии с Морским уставом потребовал от них протокол решения офицерского совета.

Таким образом, миноносец „Грозный“ уходил от „Кагеро“, отстреливаясь из малоэффективных кормовых 47-мм пушек и находясь под обстрелом двух 57-мм и носового 76-мм орудия. Миноносец маневрировал, стрелял из носового 75-мм орудия и сам попадал под огонь кормового 76-мм орудия противника. Оба корабля получили попадания, затем „Кагеро“ около 16:30 отстал, а на русском миноносце из-за острой нехватки угля и опасения появления других сил противника отказались от первоначальной идеи догнать „Кагеро“ и снова его атаковать. В ходе боя имел 4 убитыми и 11 ранеными, „Кагеро“ потерь в людях не понёс. „Грозный“ к 07:00 16 мая дошёл до острова Аскольд , принял уголь и 17 мая прибыл во Владивосток .

Потерявший ход миноносец „Буйный“ , как уже сказано, был после снятия команды уничтожен артиллерией крейсера „Дмитрий Донской“.

The destroyer “Bravy” lost the cruiser “Vladimir Monomakh ” before dawn and headed for Vladivostok on its own, laying a course along the coast of Japan. To disguise the masts were cut down, and the pipes were painted white during the day. Having no meetings with the enemy, the destroyer went around the war zone from the east and reached Askold Island in the morning of May 17. At the same time, due to the complete exhaustion of coal, it was necessary to burn wooden parts of the hull, engine oil, etc., lifting the radio telegraph antenna with the help of a kite, “Brave” contacted the base and the destroyer sent to meet him led to the port. “Brave” became the third and last ship of the squadron, which came to Vladivostok. During the daytime battle, 5 people were killed and 8 wounded, as well as 1 killed and 6 wounded among those rescued from Oslyaby.

The destroyer “Brilliant” , having the bow compartments filled with water and a damaged steering wheel, met in the morning in the East China Sea with the destroyer “Bodry”, which remained with him to assist. Gradually, "Brilliant", the bulkheads of which were taken, was filled with water. To accelerate the sinking of the ship, kingstones were discovered on it; the personnel, together with 8 rescued from Oslyaby, was transferred to the Bodry destroyer. At the Brilliant, 6 people were killed, including the commander, and 16 were injured. The destroyer sank around 05:00 in the morning.

Having received the people from the Brilliant, the Bodry destroyer went to Shanghai to replenish coal reserves with a view to the subsequent transfer to Vladivostok. Went in stormy conditions, dodging all the oncoming vessels, since the Japanese suspected them. However, coal ended even at sea by 12:00 on May 16, and for four days the team drifted 90 miles offshore, trying to use tidal currents. The stocks of fresh water and provisions were almost exhausted. On May 20, an English steamer, the Quailin, passing by, took the destroyer in tow and brought it to Shanghai, where the “Vigorous” was interned by the Chinese authorities until the end of the war. On the destroyer during the battle 1 person was killed, 9 wounded.

Support vessels

Transport “Irtysh” due to a large hole at the waterline received trim on the nose, and a 10 ° roll to the left side; the stroke fell to 7 knots. Therefore, he quickly left the squadron and went along the Japanese coast to the north, hoping to bring people to land in case of flooding. Despite the patch, the water continued to flow into the ship's hull, so I had to go ashore at Waka-Mura, 10 miles north of the city of Hamada, Shimane Prefecture . The team was transported to land with the active participation of local Japanese fishermen, and the ship sank (or was flooded) 3-4 miles from the coast. On transport during the battle, 14 were killed and 35 injured.

At around 09:00 in the East China Sea, the towing steamer Svir met three cruisers under the flag of Rear Admiral Enquist. To the question: “Where is our squadron and what’s wrong with it?”, They answered from Svir: “You, Your Excellency, better know where our squadron is.” The enquist ordered Sviri to go to Shanghai and send Russian transports with coal from there to Manila . The tugboat arrived safely in Shanghai on May 16, where it was interned by the Chinese authorities until the end of the war. On the ship during the battle, 1 person died.

The transports Korea and Anadyr together went south. Around 09:00, due to a lack of coal, Korea separated and went to Shanghai, where it was also interned on May 17th. On “Korea” during the daytime battle 2 people were injured. Anadyr, which had about 7,000 tons of coal on board for the squadron, without calling at any port (since it wanted to avoid internment) and staying away from busy sea routes, arrived on July 14 at the port of Diego Suarez ( Madagascar ), from where it returned to the Baltic . In a sense, it was the “happiest” ship of the unfortunate squadron, including because it had no casualties.

The fate of the 2nd Pacific Squadron is closely related to the odyssey of the ship Oldhamia . This English steamer was stopped on May 6 by the cruiser Oleg near the squadron, as it was carrying a load of kerosene to Japan. Due to the lack of documents for the cargo and vague explanations of the captain, the ship’s crew was brought to the hospital ship “Orel”, and the ship itself was announced a prize with 41 Russian prize crews. (assembled from different ships of the squadron), under the command of a warrant officer on the sea side of Tregubov, two days later sent to Vladivostok around Japan. In an effort to pass the Freeze Strait into the Sea of ​​Okhotsk , on May 20, in a dense fog, the ship jumped on the stones of Urup Island . The next day, the ship was severely damaged by the storm, the team moved ashore, and the ship exploded. The island turned out to be uninhabited. The crew was divided into three parties. One remained on the island, and two - on self-equipped bots went to Sakhalin . All three parties in different ways were captured by the Japanese, but survived.

Russian losses

The Russian squadron lost 209 officers, 75 conductors, 4761 lower ranks, killed and drowned, a total of 5045 people. Injured 172 officers, 13 conductors and 178 lower ranks. 7282 people, including two admirals, were taken prisoner. On interned ships remained 2110 people. In total, the personnel of the squadron before the battle were 16,170 people, of which 870 broke into Vladivostok. Losses for specific ships are indicated in the description of the course of the battle. Of the 38 ships and vessels participating from the Russian side, they sank as a result of enemy combat action, were sunk or exploded by their crews - 21 (7 armored carriers, 3 armored cruisers, 2 armored cruisers, 1 auxiliary cruiser, 5 destroyers, 3 vehicles), surrendered or 7 (4 battleships, 1 destroyer, 2 hospital ships) were captured, of which the hospital ship Kostroma was subsequently released. 6 ships were interned in neutral ports until the end of the war (3 armored cruisers, 1 destroyer, 2 vehicles). Thus, to continue the hostilities, the Almaz armored cruiser, the destroyers Bravy and Grozny, and the Anadyr large transport vehicle could be used.

Japanese Losses

The data on the losses do not differ significantly according to the materials of the appendix to the official report of Admiral Togo and the testimony of the “Surgical and medical description of the naval war between Russia and Japan in 1904-1905”, published by the Medical Bureau of the Maritime Department in Tokyo in 1905. According to Togo, In total, 116 people died and 538 were injured in the Japanese squadron. According to the second source, 88 people were killed on the spot, 22 died on ships, 7 in hospitals. 50 disabled people were unfit for further service and were fired. 396 wounded recovered on their ships and 136 in hospitals. The loss data for Togo for specific ships are listed in the Japanese Joint Fleet section. As a result of the fire, the Japanese fleet lost only two small destroyers - No. 34, 35 and the third No. 69 - as a result of a collision with another Japanese destroyer. Of the ships participating in the battle, shells and splinters did not hit the cruiser “ Itsukushima ”, “Suma”, Tizuta and Yayeyama memos. Of the 21 destroyers and 24 destroyers exposed to fire, 13 destroyers and 10 destroyers hit shells or fragments, several were damaged due to collisions and bulk.

Fire ratings

It is impossible to estimate the percentage of hits on both sides, since the number of shots of Russian guns and the number of Japanese shells that hit the target are unknown. It is not known at what speed the artillery of the latest Russian ships failed. Therefore, it is difficult to judge the average combat rate of fire of Russians.

According to the English observer on Asahi captain Peckingham ^[9] on May 14-15, Japanese ships fired 446 shots from 12 "guns (Mikasa - 124, Sikishima - 74, Fuji - 106, Asahi - 142 ), 50 - 10 "and 103 - 8" shells were launched by Kasuga. In total, ships of the 1st combat detachment consumed 5748 - 6 "and 4046 - 76 mm shells. The second combat detachment fired 915 - 8", 3716 - 6 "and 3480 - 76 mm shells in two days, the last firing from distances no more than 21.5 cabs. According to V. Yu. Gribovsky ^[10] , for the entire daytime battle on May 14, the 1st and 2nd detachments fired 11,159 large and medium-caliber shells. According to British observers, Mikasa shot high-explosive shells from the right 12 "guns and armor-piercing shells from the left. In total, according to the "Surgical and Medical Description ...", about 117 shells with a caliber of 120 mm and above and about the same number of smaller calibers fell into Japanese ships. Hits in the flagship battleship "Mikas" (according to Pickinham): 10 - 12 ", 22 - 6" and 8 hits with a smaller caliber; "Shikishima": 1 - 12 ", 1 - 10", 3 - 6 ", 4 - 75 mm and several undefined caliber;" Fuji ": 2 - 12", 3 - 6 ", 2 - 75 mm and 5 unspecified caliber; "Asahi": 10 hits, of which 2 - 6 "; "Kasugu": 1 - 12 "and 1 undetermined caliber;" Nissin ": 6 - 12", 1 - 9 ", 2 - 6" and 4 small caliber; to the flagship cruiser Izumo: 5 - 12 ", 1 - 10", 3 - 6 "and several undetermined caliber;" Azumu ": 7 - 12", 7 - 6 ", 4 - 75 mm;" Tokiwa ": 7-8 hits by small-caliber shells; "Yakumo": 1 - 12 ", 3-4 - 6", 2-3 - small calibers; "Asamu": 3 - 12 ", 2 - 9" ^{[note 26]} and 7 -9 - small caliber; Ivate: 2 - 12 ", 3 - 8", 2 - 6 ", 1 - 120 mm, 5 - 75 mm and 4 undefined caliber. Armor penetration was quite frequent.

The assessment of the 1st, 2nd and 3rd detachments issued by Russian ships in the battle on May 14 of shells of large and medium caliber is very different: about 5200 (M.V. Kotov), ​​8195 (V. Yu. Gribovsky), etc. More or less accurate data on single ships. So, the battleship Emperor Nicholas I during the battle on May 14 used 94 (out of 144) 12 "shells, 273 (out of 410) - 9", 1087 (out of 1595) - 6 ";" Orel "- 192 (out of 248) 12"; Admiral General Apraksin: approx. 130 - 10 ", approx. 460 - 120 mm;" Admiral Senyavin ": approx. 170 - 10", approx. 390 - 120 mm; "Admiral Ushakov" (for the battle of May 14): approx. 200 - 10 ", approx. 400 - 120 mm. Hits in Oryol: 5 - 12", 2 - 10 ", 9 - 8", 39 - 6 "hits and 21 hits with a smaller caliber; in" Nicholas I ": 1 - 12", 2 - 8 ", 2 - 6", 5 - of an unknown caliber; in Apraksin: 1 - 8 "and 2 hits by small-caliber shells; in" Senyavin "- not a single hit, except for fragmentation holes; in" Ushakova "(for the battle on May 14): 1 - 8" and 2 medium caliber . Estimated values ​​of getting into dead ships: in “Prince Suvorov” - 100 hits with shells of 12-6 "caliber,“ Emperor Alexander III ”- 50,“ Borodino ”- 60,“ Oslyabyu ”- 40,“ Navarin ”- 12,“ Nakhimov "- 18; the total number - 360 (according to V. Yu. Gribovsky). Cases of penetration of armor are extremely rare.

The approximate data on the percentage of hits is 3.2% for the Japanese, 1.2% for the Russians.

All participants in the battle were struck by the difference in damage to Russian and Japanese ships: the consequences of the explosions of Russian shells were small, about a third of the shells did not burst ^{[approx. 27]} and left only holes equal in diameter. When Japanese shells burst, a cloud of small fragments formed, often delayed even by cloth obstacles. When the Russian shells burst, several large fragments formed, but their strength was very weak. In other words, a low brisant effect of Russian shells was noted.

Military-technical consequences of the battle

1) The active participation of the press, which sought to exaggerate the problems of Russia in the Russo-Japanese war , formed an opinion about the decisive factor of the Tsushima battle for the entire course of the war. As a result, a general opinion was formed about the decisive importance of the victory of the main armored forces, which created an unprecedented race of naval weapons until the end of World War I , which in many ways undermined the economies of even such richest countries as England, and which had no significant military significance for the course of the military actions that were decided on land, not even on a sea blockade, which was provided by small-tonnage combat vessels and submarines . This arms race, unprecedented for the beginning of the 20th century, was suspended only by the Washington Agreement of 1922 .

2) The battle revealed the high complexity of shooting different - sized guns with existing fire control systems, as well as low importance for the destruction of large enemy ships of intermediate and medium caliber shells, which ultimately led to the abandonment of the existing principles of the location of artillery weapons in favor of Dreadnought . That is, large artillery ships ceased to be equipped with medium and intermediate-caliber barrels, increasing the number and quality of the main barrels, rapid fire guns with a caliber (usually) of less than 5 dm played an auxiliary role for protection from destroyers. (see " only large guns ")

3) The successful maneuvers of the Japanese fleet around the Russian, which reduced its speed to a minimum, greatly advertised the role of speed advantage. As a result, most shipbuilders have relied on a speed advantage to the detriment of other parameters. A new class of ships appeared - battlecruisers .

4) The low penetration of armor (including fairly high-quality Russian armor - piercing shells) during the battle led to two conclusions: some naval ideologists focused on continuing to improve the armor-piercing shells (primarily Germany), and some went on to reduce the thickness of the reservation from the goal is to occupy a significant freeing weight with more important, in their opinion, elements (England, Russia).

5) Unusual for previous wars, the high range of artillery contacts led to a long-range race, expressed in an increase in both the length of the barrels and their caliber and maximum elevation angle. Significant modernization has undergone rangefinders and fire control systems .

6) The failure of lightweight Russian shells, as well as the increase in the estimated distances of artillery contacts, for a long time removed, in general, a good idea (light shells with high kinematics), from consideration by artillery engineers. In fact, they returned to this idea only in anti-tank rifles and guns , as well as armor-piercing and concrete-piercing missiles of kinetic destruction.

7) The high explosiveness of trinitrophenol (shimoses), as well as the absence (except for Russia and partly Germany) of a well-established mass production of pyroxylin and some of its drawbacks (significant dependence on humidity) made us look for an alternative sustainable explosive. The result of these searches was trinitrotoluene , which determined the standard of explosives for many years and became no less common than nitroglycerin .

8) The active use of radio communications, as well as the use of radio interference by Russians, predetermined significant progress in this type of communication, ways of protecting transmitted information, countermeasures and detection systems, and radio intelligence.

9) The terrifying rout of the Russian squadron and the search for reasons, led, in particular (apparently due to the death of the battleship Borodino ), to the rapid abandonment of medium-caliber artillery towers used in the Russian fleet. This groundbreaking innovation was forgotten for almost 30 years .

Trial of participants

In June-November 1906, in the special presence of the naval court of the port of Kronstadt, two trials took place in the case of the surrender of the ships of the 2nd Pacific squadron - the destroyer "Bedovy" and the ships of the Nebogatov detachment. The trial was held under conditions of political censorship, only cases on the surrender of ships were examined, but not on liability for defeat in the battle. At the trial, both admirals, Rozhdestvensky and Nebogatov, stood with dignity, did not hide behind the backs of their subordinates, sought to take sole responsibility on themselves.

Contrary to public opinion, which, in general, was inclined to consider surrendering the Bedovoy as a much more serious crime than surrendering armadillos, the final court verdict in the case of surrendering Bedovoy was mild. Flag officer (squadron chief of staff) 1st rank captain K.K. Clapier de Colong, flagship navigator Colonel V.I. Filippovsky, flagship mine officer lieutenant E.A. Leontyev and destroyer commander captain 2nd rank N.V. Baranov признавались виновными в преступной сдаче и приговаривались к смертной казни через расстрел, но с ходатайством суда на имя императора о замене смертной казни на заточение в крепость на 10 лет или о ещё большим смягчении. По окончательному приговору, утверждённому Николаем II , указанных виновных приговорили к исключению со службы без лишения чинов. Смягчающими обстоятельствами признали подрыв физических и нравственных сил офицеров штаба эскадры из-за трудностей похода, нравственное потрясение гибелью многих кораблей эскадры, пребывание на погибающем «Суворове» и желание спасти жизнь адмирала. Вице-адмирал З. П. Рожественский был признан невиновным ввиду его неспособности осознавать происходящее из-за тяжёлого ранения.

По делу о сдаче «Императора Николая I», «Орла», «Генерала-адмирала Апраксина» и «Адмирала Сенявина», напротив, приговоры были строгими. Ещё до вынесения вердикта все подсудимые были разжалованы в чинах и уволены со службы. Н. И. Небогатов и три командира кораблей В. В. Смирнов, Н. Г. Лишин и С. П. Смирнов были приговорены к расстрелу, но ввиду смягчающих обстоятельств суд ходатайствовал перед государем императором о замене смертной казни на заключение в крепость сроком на 10 лет, что и было утверждено. Ещё 4 офицера штаба Небогатова были приговорены к 2—4 месяцам заключения в крепость, а исполняющий обязанности командира «Орла» капитан 2 ранга К. Л. Шведе был оправдан, так как его корабль не мог оказать сопротивления противнику. Впрочем, Небогатов и командиры кораблей были через несколько месяцев досрочно освобождены по решению императора.

Под действием лавины общественного негодования император Николай II был вынужден уволить от службы своего дядю, главного начальника флота и Морского ведомства генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича , который нёс личную моральную ответственность за низкую боеготовность и невыгодное распределение флота к началу войны с Японией. Впрочем, увольнение это делалось по «собственному желанию», сопровождалось «искренней благодарностью» императора, сохранением всех чинов и званий. Был отставлен от должности также и управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф. К. Авелан , занявший, впрочем, эту должность только в 1903 году и мало влиявший на действия флота во время войны.

Политические последствия

Считается, что непосредственным следствием Цусимского сражения стало окончание русско-японской войны с явным перевесом в пользу Японии. Однако архивные документы говорят о том, что поражение при Цусиме не расценивалось рядом военачальников как доказательство невозможности выиграть войну.

24 мая 1905 года, то есть после Цусимы, Николай II собрал военное совещание. В Журнале совета ^[11] зафиксирована следующая оценка ситуации.

Генерал-адъютант Дубасов : «Наше движение на восток есть движение стихийное — к естественным границам; мы не можем здесь отступать, и противник наш должен быть опрокинут и отброшен. Для достижения этого надо посылать на театр действия самые лучшие войска. Что касается Владивостока, то его нетрудно взять с моря, и он более трёх месяцев, вероятно, не продержится; но несмотря на это, войну следует продолжать, так как мы, в конце концов, можем и должны возвратить обратно всё взятое противником. Финансовое положение Японии, конечно, хуже нашего: она делает последние усилия; наши же средства борьбы далеко не исчерпаны».

Генерал Рооп : «Я не могу согласиться с тем, чтобы немедленно просить мира. Попытка предложить мирные условия есть уже сознание бессилия. Ответ будет слишком тягостный. Заключение мира было бы великим счастьем для России, он необходим, но нельзя его просить. Надо показать врагам нашу готовность продолжать войну, и когда японцы увидят это, условия мира будут легче».

Великий князь Владимир Александрович: «Не на посрамление, не на обиду или унижение могу я предлагать идти, а на попытку узнать, на каких условиях мы могли бы говорить о прекращении кровопролитной войны. Если они окажутся неприемлемыми, мы будем продолжать драться, а не продолжать начатую попытку».

Следствием поражения России в войне было её превращение из субъекта в объект международной политики великих держав , то есть её внешняя политика стала более зависимой. Потерян престиж военной мощи империи. Из страны, имевшей третий флот в мире, Россия, потерявшая почти все главные силы своего флота, превратилась во второстепенную морскую державу, наподобие Австро-Венгрии . Падение престижа России в глазах мировых держав привело к дестабилизации баланса сил в мире, что стало одной из многих причин первой мировой войны . Во внутренней политике поражение в Цусимской битве и в войне привело к резкому нарастанию революционного движения , росту национального сепаратизма и дискредитации династии Романовых и вообще руководства страны, с одной стороны, а с другой — к громадным материальным потерям (не менее 500 млн рублей), следствием которых стали не менее громадные внешние займы, то есть рост финансовой зависимости России, что стало одним из существенных факторов для вступления России в первую мировую войну и гибели Российской империи .

С другой стороны, для Японии и всех азиатских народов эта война стала первой крупной победой, первой в новые времена победой над европейской державой азиатской страны, которая во всей полноте использовала достижения научно-технической революции. Цусимская победа сделала Японию шестой по величине морской державой в мире, особенно после того, как её флот пополнился новейшими кораблями собственной постройки, а также поднятыми в гавани Порт-Артура или взятыми в плен русскими броненосцами и крейсерами. Победа оказала глубокое влияние на японскую культуру и национальное самосознание. Страна получила доступ к ресурсам Кореи и Китая, что значительно ускорило её превращение в развитую индустриальную державу. Вместе с тем, в умах части японского военного и политического руководства, она породила мысль, что с бо́льшим количеством более крупных и более мощных кораблей, похожие победы могут быть одержаны над всеми державами Тихоокеанского региона, над Великобританией, Соединёнными Штатами. В годы правления достаточно трезво политически настроенного императора Мэйдзи Япония по праву пожинала плоды храбрости своих матросов и мудрости своих командующих, но она уже медленно становилась на тот путь, который привёл её к победам и поражениям Второй мировой войны .

Одной из непосредственных причин решительной победы японского флота в сражении стало движение русской эскадры небольшой, 9-узловой скоростью в негибком строю кильватерной колонны. Пользуясь превосходством в скорости в 7 узлов, японский адмирал концентрировал свои корабли возле головы русской колонны и поочерёдно подвергал головные броненосцы длительному (около 5 часов) сосредоточенному расстрелу, чем вывел их из строя. Во-вторых ответный огонь русских по разным причинам (главной из которых явилось преступное решение о повышении влажности пироксилина основного заряда снарядов из-за чего последние не взрывались) оказался неэффективным. Гибель трёх новейших броненосцев и исчерпание боевых ресурсов четвёртого предопределили поражение русских.

На протяжении уже более чем ста лет русские военные историки и специалисты задавались вопросом: как такое могло произойти? В результате дискуссии ^{[прим. 28]} , в целом, были установлены следующие причины Цусимской катастрофы.

1. В плане внутри- и внешнеполитическом — потеря управления страной, армией и флотом руководителями государства и Морского ведомства, что проявлялось в чрезвычайной нескоординированности действий (как до войны, так и в её ходе) политиков, дипломатов, финансистов, военных, кораблестроителей, инженеров-артиллеристов, фортификаторов, моряков, сухопутных военных, железнодорожников, а также и различных подразделений Морского ведомства: кадровых, разведывательных, штабных, балтийских, дальневосточных, учебных, боевых и т. д. Всё это приводило, в частности, к низкой боеготовности армии и флота, неготовности страны к войне.

2. В плане оперативно-тактическом — безынициативность , проявленная русскими адмиралами, что выражалось в отсутствии оперативного плана сражения (и, следовательно, неподготовленности флагманов и командиров к бою), нерешительном маневрировании в бою, негибком боевом построении, движении на малой скорости, потере управления в бою и т. д. К этому близко примыкает отсутствие надлежащей боевой подготовки русских моряков вообще и артиллеристов в частности, которые не воевали ни дня ^{[прим. 29]} .

Напротив, японские флагманы с первых же залпов перехватили инициативу в бою, действовали решительно, относительно самостоятельно, а экипажи японских кораблей воевали уже больше года и обладали огромным боевым опытом, в частности, опытом групповой стрельбы, опытом стрельбы на большие (на те времена) дистанции. Всё это позволило японской стороне достичь невиданной до того времени концентрации артиллерийского огня ^{[прим. 30] [прим. 31]} .

3. В плане техническом — чрезвычайно низкие боевые характеристики русских снарядов , а также недостатки системы бронирования русских кораблей. Первое проявлялось в недостаточной бризантности и фугасности , связанных с малым процентом взрывчатого вещества, преступным решением о повышении влажности пироксилина основного заряда снарядов, недооценкой роли фугасных снарядов, облегчённостью снарядов, «тугими» взрывателями. Второе критически усугублялось строительной и эксплуатационной перегрузкой кораблей, хотя сама длительность обстрела русских броненосцев отодвигает вопросы перегрузки и системы бронирования на второй план: в таких условиях погиб бы любой боевой корабль того времени. С другой стороны, японцы, напротив, переоценили значимость фугасного действия снарядов, чем также снизили их боевой эффект. Обладай японцы качественными бронебойными снарядами, русские броненосцы типа «Бородино» продержались бы гораздо меньше пяти часов.

4. В плане психологическом — Практика восточных единоборств принимает во внимание, что исход поединка, как правило, решается до его начала. В этом отношении личный состав русской эскадры был психологически подготовлен слабее, чем у Того . Сказалось невероятная физическая и моральная усталость экипажей, сумевших довести огромную эскадру разнотипных судов до места боя без существенных потерь. Известие о капитуляции Порт-Артура, а также о начавшихся беспорядках в России, крайне отрицательно сказались на боевом духе всех моряков ^{[прим. 32]} . Сознание бессмысленности экспедиции, полной заброшенности и одиночества тяготили всех ^[12] .

5. Серьёзное численное превосходство японского флота. Эффект Цусимского Сражения оказал значительное влияние на дальнейшее военное планирование японского флота — теперь уже направленное, в первую очередь, против США. На основании опыта сражения, японские адмиралы сделали вывод, что оптимальным способом для уступающего численно флота победить сильнейший, является нанести ему поражение в решительном оборонительном сражении на заранее подготовленной позиции. Основное внимание при этом уделялось решительному характеру боя и полному разгрому (а не просто принуждению к отступлению) противника; японцы предполагали, что подобный разгром во-первых сломит оппонента психологически, а во-вторых — не позволит ему восстановить в разумное время свой флот и сделает для него невозможным продолжение войны. На основании этих положений, военно-морская стратегия Японии стала строиться на основании доктрины «Kantai Kessen» — решительного оборонительного сражения, в котором основная роль отводилась мощному соединению быстроходных линейных кораблей.

Ещё до сражения, по инициативе капитана 1 ранга Игнациуса (командира погибшего броненосца «Князь Суворов») было решено построить храм на Адмиралтейском канале в Санкт-Петербурге в память русских моряков — Храм Спасения на Водах , в котором на стенах поимённо были названы погибшие русские моряки за всё время существования российского флота. Поскольку храм был закончен после Цусимского сражения, здесь же были упомянуты и все в нём погибшие.

В советское время храм был уничтожен, якобы как мешавший расширению Адмиралтейского завода . Сейчас на месте разрушенного храма стоит часовня в память о храме и его содержании.

• Свято-Николаевская братская церковь в Бресте. Пятикупольный храм символизирует пятимачтовый корабль и отличается изысканной объёмно-пространственной композицией. Храм строился на пожертвования православных Болгарии, Сербии, Бреста. Узнав о том, что на западных рубежах Российской империи возводится храм в честь Святого Николая — покровителя русского военно-морского флота, моряки Тихоокеанского флота — уроженцы Брестчины и участники русско-японской войны 1904—1905 годов — также пожертвовали средства на её строительство. Вскоре о благородном поступке моряков узнал император Николай Второй, лично распорядившийся, чтобы казна выделила недостающую сумму на строительство этого храма. В настоящее время в храме есть таблички с фамилиями погибших моряков, уроженцев Брестчины, участников Цусимского сражения.
• Памятный знак в Бресте , посвящённый российским офицерам и матросам, погибшим в Цусимском сражении.
• Памятник экипажу гвардейского броненосца «Император Александр III» в Никольском саду у Никольского Морского собора в Санкт-Петербурге.
• Е. Л. Игнатьева, жена генерала Н. П. Игнатьева , установила в Круподеринцах в память погибшего сына камень-памятник, на котором была сделана надпись: «Поставлен в 1914 году в молитвенную память Владимира Игнатьева, капитана 2-го ранга Алексея Зурова и всех наших славных моряков с честью погибших в Цусимском бою 14-15 мая 1905 года» ^[13] .
• В Таллине (Эстония) в храме Александра Невского справа от главного входа висят на стене две больших доски с именами моряков, погибших в Цусимском сражении.
• В Петровском парке Кронштадта установлен памятный знак российским морякам-героям сражения.

• «Битва в Японском море» / Nihonkai daikaisen / The Battle of the Japan Sea — реж. Сейдзи Маруяма (Япония, 1969).
• «Цусимская битва» / Ikiteiru nihonkai-kaisen / The Battle of Tsushima — реж. Нагиса Осима (Япония, 1975).

Comments

Sources

• The history of the Tsushima battle - schemes, photos, videos, texts
• Tsushima naval battle
• Tsushima
• Articles on tsushima.su
• Section "war at sea" russojapanesewar.com (English)
• Map of the Tsushima naval battle