Caribbean crisis

The crisis caused the deployment of Jupiter medium-range missiles in 1961 by the United States in Turkey (a NATO member country) that could easily reach cities in the western part of the Soviet Union, including Moscow and the main industrial centers of the USSR, due to short flight times . which deprived the USSR of the opportunity to deliver an equivalent retaliatory strike. In response to these actions, the Soviet Union deployed personnel military units and subunits armed with both conventional and atomic weapons, including ground-based ballistic and tactical missiles , on the island of Cuba , in the immediate vicinity of the US coast.

Cuban Revolution

During the Cold War, the confrontation between the two superpowers , the USSR and the USA , was expressed not only in a direct military threat and an arms race , but also in the desire to expand their zones of influence. The Soviet Union sought to organize and support the liberation socialist revolutions ; in pro-Soviet countries, support was given to popular liberation movements of various kinds, often with weapons and sending military specialists, instructors and limited military contingents. In case of victory of the revolution, the country became a member of the socialist camp, military bases were built there and significant resources were invested. The help of the Soviet Union was often free of charge, which caused additional sympathy for it from the poorest countries of Africa and Latin America .

The United States, in turn, adhering to a similar policy, also stimulated “revolutions to establish democracy” and supported pro-American regimes. Usually the preponderance of forces was on the side of the United States - they were supported by Western Europe , Turkey , some Asian and African countries, for example, South Africa .

Initially, after the victory of the revolution in Cuba in 1959, its leader Fidel Castro did not have close relations with the Soviet Union. During his struggle with the Fulgencio Batista regime in the 1950s, Castro turned to Moscow several times for military help, but was refused. Moscow was skeptical of the leader of the Cuban revolutionaries and of the very prospects of revolution in Cuba, believing that US influence was too great there. Fidel made his first foreign visit after the victory of the revolution in the United States, but President Eisenhower refused to meet with him, citing employment. After this demonstration of arrogant attitude towards Cuba, Castro took measures against the dominance of Americans. Telephone and electric companies, oil refineries, and 36 of the largest sugar refineries owned by US citizens were nationalized, however, the respective owners were offered the corresponding packages of securities. All branches of North American banks owned by US citizens were also nationalized. In response, the United States stopped supplying oil to Cuba and buying its sugar. Such steps put Cuba in a very difficult position. By that time, the Cuban government had already established diplomatic relations with the USSR and it had turned to Moscow for help. In response to a request, the USSR sent oil tankers and organized purchases of Cuban sugar and raw sugar. Experts from various sectors of the national economy of the USSR went on long trips to Cuba to create similar industries, as well as paperwork on Liberty Island. Soviet specialists built various objects, for example, they made steam power plants with boilers fueled from sugarcane waste on a special project.

US Missile Positions in Turkey

By 1960, the United States had a significant advantage in strategic nuclear forces . For comparison: the Americans were armed with approximately 6,000 warheads , and in the USSR there were only about 300. By 1962, the United States was armed with more than 1,300 bombers capable of delivering about 3,000 nuclear weapons to the USSR ^[1] . In addition, the United States was armed with 183 Atlas and Titan ICBMs ^[2] and 144 Polaris missiles in nine nuclear submarines of the George Washington and Ethen Allen type ^[3] . The Soviet Union was able to deliver about 300 warheads to the territory of the United States, mainly with the help of strategic aviation and R-7 and R-16 ICBMs, which had a low degree of combat readiness and the high cost of creating launch complexes, which did not allow for the large-scale deployment of these systems.

In 1961, the United States began deploying 15 medium-range PGM-19 Jupiter missiles with a range of 2,400 km in Turkey, near the city of Izmir , directly threatening the European part of the Soviet Union, reaching Moscow. President Kennedy considered the strategic importance of these missiles to be limited, since submarines armed with ballistic missiles could cover the same territory, having the advantage of stealth and firepower. Nevertheless, in the late 1950s, medium-range missiles technologically superior to intercontinental ballistic missiles , which at that time could not be constantly on alert. Another advantage of medium-range missiles is a short flight time - less than 10 minutes.

Soviet strategists realized that they were practically defenseless before hitting these missiles, but some nuclear parity could be achieved by taking a retaliatory step - deploying missiles in Cuba . Soviet medium-range missiles in Cuban territory, with a firing range of up to 4,000 km (R-14), could keep Washington and about half of the strategic nuclear bombers of the U.S. Strategic Air Force at gunpoint with a flight time of less than 20 minutes.

The head of the Soviet Union Khrushchev publicly expressed his indignation at the deployment of missiles in Turkey. He considered these missiles a personal insult. The deployment of missiles in Cuba - the first time that Soviet missiles left the USSR - is considered Khrushchev's direct response to American missiles in Turkey. In his memoirs, Khrushchev writes that the first time the idea of ​​deploying missiles in Cuba came to him in 1962, when he led a delegation of the Soviet Union that visited Bulgaria at the invitation of the Bulgarian Central Committee of the Communist Party and the government. There, one of his associates, pointing towards the Black Sea , said that on the opposite shore, in Turkey, there were rockets capable of delivering a strike within 15 minutes at the main industrial centers of the USSR.

Khrushchev's proposal

On May 20, 1962, Khrushchev, immediately after returning from Bulgaria, held a conversation in the Kremlin with Foreign Minister A. A. Gromyko , A. I. Mikoyan and Minister of Defense R. Ya. Malinovsky , during which he presented his idea to them: in response Fidel Castro’s constant requests for an increase in the Soviet military presence in Cuba to deploy nuclear weapons on the island. May 21 at a meeting of the Defense Council raised this issue for discussion. Mikoyan was most opposed to this decision, however, in the end, members of the Presidium of the CPSU Central Committee , members of the Defense Council, supported Khrushchev. The ministries of defense and foreign affairs were instructed to organize a covert transfer of troops and military equipment by sea to Cuba. Due to the special rush, the plan was adopted without approval - implementation was started immediately after Castro's consent.

On May 28, the Soviet delegation flew from Moscow to Havana , consisting of Ambassador of the USSR A.I. Alekseev , Commander-in-Chief of the Strategic Missile Forces, Marshal S.S. Biryuzov , Colonel General S.P. Ivanov , as well as Sh . On May 29, they met with Raul and Fidel Castro and presented them with a proposal from the CPSU Central Committee. Fidel asked for a day to negotiate with his closest associates. It is known that on May 30 he had a conversation with Ernesto Che Guevara , but still nothing is known about the nature of this conversation. On the same day, Castro gave a positive answer to the Soviet delegates. It was decided that Raul Castro will visit Moscow in July to clarify all the details.

Contingent Composition

On June 10, at a meeting of the Presidium of the CPSU Central Committee , the results of the trip of the Soviet delegation to Cuba were discussed. After Rashidov’s report, Malinovsky presented to everyone the preliminary draft of the missile transfer operation prepared at the General Staff of the USSR Armed Forces . The plan involved the deployment of two types of ballistic missiles in Cuba: the R-12 with a range of about 2,000 km and the R-14 , with a range of twice as much. Both types of missiles were equipped with thermonuclear ^[4] warheads with a capacity of 1 MT . USSR Minister of Defense Malinovsky also specified that the armed forces will deploy 24 medium-range R-12 missiles and 16 intermediate-range R-14 missiles and leave in reserve half of the number of each type of missile. It was supposed to remove 40 missiles from positions in the Ukrainian SSR and in the European part of Russia . After the installation of these missiles in Cuba, the number of Soviet nuclear missiles capable of reaching US territory doubled ^[5] .

It was supposed to send a group of Soviet troops to Liberty Island for the military protection of five nuclear missile units (three R-12s and two R-14s). In addition to missiles, the group also included 1 Mi-4 helicopter regiment, 4 motorized rifle regiments , two tank battalions , MiG-21 squadron, 42 IL-28 light bomber, 2 cruise missile units with 12 K nuclear warheads with a radius of 160 km, several batteries of anti-aircraft guns, as well as 12 S-75 installations (144 missiles). Each motorized rifle regiment totaled 2500 people, tank battalions were equipped with the latest T-55 tanks . It is worth noting that the Group of Soviet Forces in Cuba (GSVK) became the first army group in the history of the USSR, which included ballistic missiles ^[6] .

In addition, the USSR Navy was also sent to Cuba: 2 cruisers , 4 destroyers , 12 Komar missile boats, 11 submarines (7 of them with nuclear missiles). In total, it was planned to send 50,874 troops to the island. Later, on July 7, Khrushchev decided to appoint I. A. Pliev ^[7] .

Having heard the report of Malinovsky , the Presidium of the Central Committee unanimously voted for the operation.

Operation Anadyr

By June 1962, the General Staff of the USSR Armed Forces developed a cover operation under the code name Anadyr. Marshal of the Soviet Union I. Kh. Baghramyan planned and directed the operation ^[8] . According to the drafters of the plan, this was to mislead the Americans about the destination of the goods. All Soviet military personnel, technical personnel, and others accompanying the “cargo” were also told that they were sent to Chukotka . For greater reliability, whole wagons of fur coats and sheepskin coats came to the ports. But despite such a large-scale cover, the operation had one significant flaw: it was impossible to hide the missiles from the U-2 American reconnaissance planes regularly flying around Cuba. Thus, the plan was developed in advance, taking into account the fact that the Americans will discover Soviet missiles before they are all mounted. The only way the military managed to find is to place several anti-aircraft batteries already in Cuba at unloading sites.

Missiles and other equipment, as well as personnel, were delivered to six different ports from Severomorsk to Sevastopol . For the transfer of troops allocated 85 ships. Not a single captain before sailing knew about the contents of the holds, as well as about the destination. Each captain was handed a sealed bag, which should have been opened at sea in the presence of a political officer. The envelopes were ordered to go to Cuba and avoid contact with NATO ships.

In early August, the first ships came to Cuba. The first batch of medium-range ballistic missiles was unloaded in Havana on the night of September 8, the second batch arrived on September 16. GSVK headquarters is located in Havana. Ballistic missile divisions were deployed in the west of the island near the village of San Cristobal and in the center of Cuba at the port of Casilda . The main forces were concentrated around missiles in the western part of the island, but several cruise missiles and a motorized rifle regiment were deployed to the east of Cuba, a hundred kilometers from Guantanamo Bay and the U.S. Naval Base in Guantanamo Bay . By October 14, 1962, all 40 missiles and most of the equipment had been delivered to Cuba.

During the take-off at the end of August, the U-2 plane photographed a number of anti-aircraft missile positions under construction and Kennedy announced to Congress on September 4 that there were no “offensive” missiles in Cuba. In fact, Soviet specialists at that time were already building nine positions - six for the R-12 and three for the R-14 with a range of 4000 km. Until September 1962, U.S. airplanes flew around Cuba twice a month. From September 5 to October 14, flights were discontinued. On the one hand, due to bad weather, on the other, Kennedy banned them for fear of escalating the conflict if an American plane was shot down by a Soviet anti-aircraft missile. The first flight took place on October 14 (it is worth noting that until September 5 the flights were carried out with the knowledge of the CIA , but now such flights have come under the control of the US Air Force ^[9] ) - the U-2 reconnaissance aircraft of the 4080th strategic reconnaissance wing, piloted by Major Richard Hazer , took off at about 3 a.m. from Edwards Air Force Base in California . An hour after sunrise, Hazer reached Cuba. The flight to the Gulf of Mexico took him 5 hours. Heiser flew around Cuba from the west and crossed the coastline from the south at 7:31 a.m. The plane crossed the whole of Cuba almost exactly from south to north, flying over the cities of Taco Taco, San Cristobal, Bahia Honda. Heizer overcame these 52 kilometers in 12 minutes ^[10] .

Landing at an air base in south Florida , Heiser handed the CIA film. On October 15, CIA analysts found that the photographs show Soviet medium-range ballistic missiles R-12 ("SS-4" according to NATO classification). On the evening of the same day, this information was brought to the attention of the top military leadership of the United States. Утром 16 октября в 8:45 фотографии показали президенту. После этого по приказу Кеннеди полёты над Кубой участились в 90 раз: с двух раз в месяц до шести раз в день.

•  

  Самолёт-разведчик Lockheed U-2

•  

  Первый снимок ракет от 14 октября

•  

  Фото, представленное Кеннеди 16 октября

•  

  Сагуа-ла-Гранде 17 октября

•  

  Фото, сделанное в ходе полёта на малой высоте 27 октября

•  

  Демонтаж ракет 1 ноября

•  

  Сан-Кристобаль 1 ноября

•  

  Погрузка ракет 1 ноября

Выработка возможных мер противодействия

Получив фотографии, свидетельствующие о советских ракетных базах на Кубе, президент Кеннеди собрал особую группу советников на секретное совещание в Белом доме . Эта группа из 14 человек, ставшая позднее известной как «Исполнительный комитет» ( ), состояла из членов Совета национальной безопасности США и нескольких специально приглашённых советников. Вскоре комитет предложил президенту три возможных варианта разрешения ситуации: уничтожить ракеты точечными ударами, провести полномасштабную военную операцию на Кубе или ввести морскую блокаду острова.

Немедленный бомбовый удар был отвергнут сразу же, так же как и обещавшее длительную задержку обращение в ООН . Реальными вариантами действий, рассматриваемыми комитетом, были только военные меры. Дипломатические, едва затронутые в первый день работы, были тут же и отвергнуты — ещё до того, как началось основное обсуждение. В итоге выбор свели к военно-морской блокаде и ультиматуму, либо к полномасштабному вторжению.

Председатель объединённого комитета начальников штабов (ОКНШ) генерал Тэйлор и начальник штаба воздушных сил США генерал ЛеМей выступили с предложением начать вторжение. По их мнению, Советский Союз не решился бы на серьёзные контрмеры. В порядке подготовки к вторжению началась переброска войск во Флориду . Военные торопили президента отдать приказ о вторжении, поскольку опасались, что когда СССР установит все ракеты, будет уже поздно. Стоит отметить, однако, что агентурные данные ЦРУ о численности советских войск на Кубе уже к тому моменту были существенно ниже реальных ^[11] . Американцы также не знали о 12 тактических ядерных ракетных комплексах « Луна », уже находящихся на острове, которые могли быть задействованы по приказу генерала Плиева , командующего советскими силами на острове ^[12] . Вторжение могло повлечь за собой ядерный удар по американскому десанту, причём с катастрофическими последствиями.

Следует добавить, что к времени конфликта американское правительство было осведомлено о реальном соотношении ядерных вооружений благодаря материалам их агента Пеньковского . Переданные им фотографии позволили также идентифицировать типы ракет на полученных снимках. Таким образом, американцы могли решить, что Хрущев блефует и соответственно отреагировать — ввиду своего многократного ядерного превосходства ^[13] .

Конгресс США настаивал на интервенции на Кубу. Уже 27 сентября 1962 года совместная резолюция обеих палат № 230 дала право президенту страны использовать вооружённые силы против Кубы ^[14] , а 4 октября Конгресс США рекомендовал правительству США начать интервенцию на Кубу силами ОАГ ^[14] .

Так или иначе, идея вторжения подверглась критике президента: Кеннеди опасался, что «даже в том случае, если на Кубе советские войска не предпримут активных действий, ответ последует в Берлине », что приведёт к эскалации конфликта. Поэтому по предложению министра обороны Макнамары было решено рассмотреть возможность военно-морской блокады Кубы.

18 октября президента США посетил министр иностранных дел СССР Громыко вместе с послом СССР в США Добрыниным . По некоторым данным, Громыко категорически отрицал наличие любого «наступательного» вооружения на Кубе. В своих же мемуарах он писал, что разговор на той встрече шёл в основном о Берлине и других международных вопросах, а инициатором беседы о Кубе был он сам. Более того, по его словам, президент США не спрашивал Громыко о наличии на острове советских ракет и не строил вслух никаких предположений по этому поводу, пытаясь его спровоцировать ^[15] . Наличие «наступательного» вооружения на Кубе отрицал и офицер ГРУ Г. Н. Большаков , участвовавший в конфиденциальных переговорах с министром юстиции США, братом президента Робертом Кеннеди ^[16] .

Тем не менее 19 октября очередной полёт U-2 выявил ещё несколько смонтированных ракетных позиций, эскадрилью Ил-28 у северного побережья Кубы и дивизион крылатых ракет, нацеленных на Флориду ^[17] .

Решение о введении блокады было принято на итоговом голосовании вечером 20 октября: за блокаду проголосовали сам президент Кеннеди, госсекретарь Дин Раск, министр обороны Роберт Макнамара и специально вызванный для этого из Нью-Йорка посол США в ООН Эдлай Стивенсон .

Однако согласно международному праву блокада является актом войны, в то время как ни размещение ракет в Турции, ни ответное размещение ракет на Кубе никаких соглашений не нарушало. Таким образом, США оказывались в роли стороны, развязавшей войну. В связи с этим при обсуждении такого варианта возникали опасения по поводу реакции не только Советского Союза, но и мирового сообщества. Поэтому решение о введении блокады было вынесено на обсуждение Организации американских государств (ОАГ) . Опираясь на Пакт Рио , ОАГ единогласно поддержала введение санкций против Кубы . Акция была названа не «блокадой», а «карантином», что означало не полное прекращение морского сообщения, а лишь препятствие поставкам вооружений. Было решено ввести карантин 24 октября с 10 утра по местному времени.

Между тем, к 19 октября, данные съёмок U-2 показали четыре законченные пусковые позиции. Поэтому в дополнение к блокаде военное командование США начало подготовку к возможному вторжению по первому сигналу. На юг страны, в штат Джорджия , была переведена 1-я танковая дивизия и пять общевойсковых дивизий были приведены в состояние повышенной боеготовности.

Стратегическое командование ВВС перебазировало бомбардировщики среднего радиуса действия B-47 Stratojet в гражданские аэропорты и перевело в режим постоянного патрулирования флот стратегических бомбардировщиков B-52 Stratofortress .

Карантин

С военно-морской блокадой было много проблем. Был вопрос законности: как отметил Фидель Кастро , в установке ракет не было ничего незаконного. Они, разумеется, являлись угрозой для США, но в Европе были размещены аналогичные ракеты, нацеленные на СССР: 60 ракет « Тор » в четырёх эскадронах около Ноттингема в Великобритании ; 30 ракет «Юпитер» среднего радиуса в двух эскадронах в южной Италии ( ); 15 ракет «Юпитер» в одном эскадроне около Измира в Турции ( ). Затем была проблема советской реакции на блокаду: не начнётся ли вооружённый конфликт с эскалацией ответных действий?

Президент Кеннеди обратился к американскому народу (и советскому правительству) в телевизионном выступлении 22 октября. Он подтвердил присутствие ракет на Кубе и объявил военно-морскую блокаду в виде карантинной зоны в 500 морских миль (926 км) вокруг берегов Кубы, предупредив, что вооружённые силы «готовы к любому развитию событий», и осудив Советский Союз за «секретность и введение в заблуждение». Кеннеди отметил, что любой ракетный запуск с территории Кубы в сторону любого из американских союзников в западном полушарии будет расценен как акт войны против США.

Американцы получили твёрдую поддержку со стороны своих европейских союзников. Организация американских государств также единогласно проголосовала за резолюцию в поддержку карантина. Хрущёв заявил, что блокада незаконна и что любой корабль под советским флагом будет её игнорировать. Он пригрозил, что, если советские корабли будут атакованы американскими, ответный удар последует немедленно.

Тем не менее, блокада вступила в силу 24 октября в 10:00. 180 кораблей ВМС США окружили Кубу с чётким приказом ни в коем случае не открывать огонь по советским судам без личного приказа президента. К этому времени на Кубу шли 30 кораблей и судов, в том числе «Александровск» с грузом ядерных боеголовок и 4 корабля , везущие ракеты для двух дивизионов БРСД. Кроме того, к Острову Свободы приближались 4 дизельные подводные лодки , сопровождавшие корабли. На борту «Александровска» находились 24 боеголовки для БРСД и 44 для крылатых ракет. Хрущёв решил, что подводным лодкам и четырём судам с ракетами Р-14 — «Артемьевску», «Николаеву», «Дубне» и «Дивногорску» — следует продолжать идти прежним курсом. Стремясь свести к минимуму возможность столкновения советских кораблей с американскими, советское руководство решило развернуть остальные, не успевшие добраться до Кубы корабли домой.

Одновременно с этим Президиум ЦК КПСС решил привести Вооружённые силы СССР и стран Варшавского договора в состояние повышенной боеготовности. Отменили все увольнения. Срочникам, готовящимся к демобилизации , было предписано оставаться на местах несения службы до дальнейших распоряжений. Хрущёв отправил Кастро ободряющее письмо, заверив в непоколебимости позиции СССР при любых обстоятельствах. Тем более, он знал, что существенная часть советского оружия уже добралась до Кубы.

Вечером 23 октября Роберт Кеннеди отправился в советское посольство в Вашингтоне. Добрынин сообщил ему, что знает об инструкциях, полученных капитанами советских кораблей: не выполнять незаконные требования в открытом море. Перед уходом Кеннеди сказал: «Не знаю, чем всё это кончится, но мы намерены остановить ваши суда».

24 октября Хрущёв узнал, что «Александровск» благополучно добрался до Кубы. Одновременно с этим ему пришла короткая телеграмма от Кеннеди, в которой тот призвал Хрущёва «проявить благоразумие» и «соблюдать условия блокады». Президиум ЦК КПСС собрался на заседание, чтобы обсудить официальный ответ на введение блокады. В тот же день Хрущёв направил президенту США письмо, в котором обвинил его в том, что тот ставит «ультимативные условия». Хрущёв назвал карантин «актом агрессии, толкающим человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны». В письме Первый секретарь предупредил Кеннеди, что «капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС», а также что «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».

25 октября на экстренном заседании Совета Безопасности ООН разыгралась одна из самых памятных сцен в истории ООН. Представитель США Стивенсон обвинил СССР в размещении ракет на Кубе и потребовал от советского представителя Зорина (который, как и большинство советских дипломатов, не подозревал об операции «Анадырь» ) дать ответ относительно присутствия ракет на Кубе: «Позвольте мне задать вам один простой вопрос: отрицаете ли вы, посол Зорин, тот факт, что СССР разместил и размещает на Кубе ракеты среднего радиуса действия и пусковые установки для таких ракет? Yes or no? Не ждите перевода. Да или нет?» Зорин ответил: «Я не нахожусь в американском суде! И поэтому не хочу отвечать на вопрос, который задаётся в прокурорском плане. В своё время вы получите ответ!» Стивенсон возразил: «Сейчас вы находитесь перед судом мирового общественного мнения и можете ответить просто „да“ или „нет“. Вы отрицали существование ракет на Кубе. Я хочу убедиться, правильно ли я вас понял». Зорин: «Продолжайте вашу речь, господин Стивенсон. В своё время вы получите ответ!» В этот момент помощники Стивенсона внесли в зал Совета Безопасности увеличенные аэрофотоснимки пусковых установок советских ракет на Кубе ^{[18] [19]} .

Одновременно с этим Кеннеди отдал приказ повысить боевую готовность Вооружённых сил США до уровня DEFCON -2 (первый и единственный раз в истории США) ^[20] .

Тем временем, в ответ на послание Хрущёва, в Кремль пришло письмо Кеннеди, в котором он указал на то, что «советская сторона нарушила свои обещания в отношении Кубы и ввела его в заблуждение». На сей раз Хрущёв решил не идти на конфронтацию и начал искать возможные выходы из сложившейся ситуации. Он объявил членам Президиума, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». На заседании было решено предложить американцам демонтировать ракеты в обмен на гарантии США оставить попытки сменить государственный строй на Кубе. Брежнев , Косыгин , Козлов , Микоян , Пономарёв и Суслов поддержали Хрущёва. Громыко и Малиновский при голосовании воздержались. После заседания Хрущёв неожиданно обратился к членам Президиума: «Товарищи, давайте вечером пойдём в Большой театр . Наши люди и иностранцы увидят нас, может, и это успокоит их» ^[21] .

Фёдор Бурлацкий вспоминал ^[22] :

У нас всё было намного спокойнее, чем у американцев. Всё-таки мы понимали, что американцы — цивилизованные люди, что они не пойдут на ядерную войну, которая может ополовинить их население. Американцы же подозревали в нас разбойников в некотором смысле. Но мне лично Макнамара потом сказал, что 27-го числа, вечером, он думал: увижу ли я завтра восход солнца? То есть они были потрясены больше, чем мы. Да и более информированы. Печать шумела, население готовило убежища.

Второе письмо Хрущёва

26 октября утром Хрущёв принялся за составление нового, менее воинственного послания Кеннеди. В письме он впервые признавал, что на Кубе есть советские ракеты и предложил американцам вариант демонтажа установленных ракет и возвращения их в СССР. В обмен он требовал гарантий того, что «Соединённые Штаты не вторгнутся своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу». Хрущёв писал:

Мы с вами не должны тянуть за концы каната, на котором вы завязали узел войны, потому, что, чем крепче мы оба будем тянуть, тем сильнее стянется узел, и придёт время, когда узел будет так туго стянут, что даже тот, кто завязал его, не в силах будет развязать, и придется разрубить… Давайте не только перестанем тянуть за концы каната, но примем меры к тому, чтобы узел развязать. Мы к этому готовы. ^[23]

Хрущёв составил это письмо в одиночку, не собирая Президиум ЦК КПСС. Позднее в Вашингтоне была версия, что второе письмо писал не Хрущёв и что в СССР, возможно, произошёл государственный переворот. Другие считали, что Хрущёв, наоборот, ищет помощи в борьбе против сторонников жёсткой линии в рядах руководства Вооружённых сил СССР. Письмо пришло в Белый дом в 10 часов утра. Ещё одно условие было передано в открытом обращении по радио утром 27 октября: вывести американские ракеты из Турции .

Секретные переговоры

В пятницу, 26 октября, в 13:00 по вашингтонскому времени в Белый дом поступило сообщение от корреспондента телекомпании « ABC News » о его встрече в ресторане «Оксидентал» с резидентом КГБ в Вашингтоне Александром Фоминым (настоящее имя — Александр Феклисов ). Тот выразил озабоченность по поводу нарастания напряжённости и предложил Скали обратиться к своим «высокопоставленным друзьям в Госдепартаменте» с предложением поиска дипломатического решения, предупредив, что в случае вторжения американцев на Кубу СССР может нанести ответный удар в другом районе мира. Скали получил соответствующие инструкции и — через несколько часов — на новой встрече с Фоминым обсудил с ним возможный вариант выхода из кризиса: удаление советских ракет с Кубы в обмен на снятие блокады с острова и публичный отказ от вторжения ^[24] .

После этого американское руководство известило Фиделя Кастро через посольство Бразилии , что в случае вывода наступательных вооружений с Кубы «вторжение будет маловероятно».

Соотношение сил на момент кризиса — США

На момент кризиса США располагали крупнейшим ядерным и обычным арсеналом и многочисленными средствами доставки.

Его основу составляли межконтинентальные баллистические ракеты SM-65 Atlas ^[25] , базирующиеся в США. В наличии на 1962 год было 144 этих МБР с боеголовками 1,44 Мт W49 и 3,75 Мт . Ракеты были развёрнуты в 3 модификациях (радиокомандный SM-65D, инерциально-наводящиеся SM-65E и SM-65F), на постоянном дежурстве находилось около 129 ракет, из которых половина хранилась в защищённых подземных шахтах (остальные — в наземных или заглублённых железобетонных укрытиях). Время подготовки ракет к запуску составляло от 10 до 30 минут. Также в наличии имелось около 60 МБР SM-68 Titan-I с 3,75 Мт ^[26] .

Арсенал МБР дополнялся БРСД PGM-19 Jupiter , радиусом 2400 км. 30 таких ракет было развёрнуто в южной Италии и 15 — в Турции. В Великобритании были развёрнуты 60 ракет PGM-17 Thor со сходными характеристиками.

Основу наступательной мощи ВВС, помимо МБР, составлял парк стратегических бомбардировщиков: более 800 межконтинентальных бомбардировщиков B-52 и B-36 , свыше 2000 бомбардировщиков B-47 (боевой радиус — 3797 км) и около 150 сверхзвуковых B-58 (боевой радиус — 4167 км).

Для их оснащения имелся арсенал из более чем 547 сверхзвуковых ракет AGM-28 Hound Dog радиусом до 1200 км и тысяч свободнопадающих ядерных бомб различного эквивалента ^{[прим. 1]} . Позиции ВВС США в Северной Канаде, на Аляске и в Гренландии позволяли осуществлять трансполярные атаки СССР.

ВМС располагали 8 ПЛАРБ с ракетами « Поларис » радиусом 1600 км и 11 ударными авианосцами, включая атомный « Энтерпрайз », способными нести бомбардировщики-носители ядерного оружия A-3 . Также в наличии имелись атомные и дизельные субмарины с ракетами « Регулус ».

Для обороны территории США была развернута система ПВО, опиравшаяся на три линии радаров раннего предупреждения о воздушном нападении. Крайняя линия — линия DEW (Distant Early Warning) шла по северной границе Канады. Основные промышленные районы, крупные населённые и стратегические центры были прикрыты зенитно-ракетными комплексами MIM-14 Nike-Hercules и сверхдальнобойными ЗРК CIM-10 Bomarc c ядерной БЧ 7-10 Кт W40 . Комплексы MIM-14 Nike-Hercules также обладали потенциальной возможностью поражать боеголовки баллистических ракет при помощи ядерных БЧ от 2 до 30 Кт.

Систему ПВО поддерживал флот пилотируемых перехватчиков F-101 Voodoo , F-106 Delta Dart , F-89 Scorpion , насчитывающий более 3000 единиц с различными видами управляемого оружия, включая ядерные ракеты «воздух-воздух» AIR-2 Genie . Управление перехватчиками осуществляла полуавтоматическая система наземного наведения .

Соотношение сил на момент кризиса — СССР

Ядерный арсенал СССР был гораздо скромнее американского (стратегический — несравненно). Его значительную часть составляли ракеты Р-7 , межконтинентальные, но весьма несовершенные, с длительным временем подготовки и низкой надёжностью. Имелось всего 4 стартовых комплекса в Плесецке , пригодных для боевого запуска. Более совершенные ракеты Р-16 были развернуты ещё в недостаточном количестве и, так же, как и Р-7 — не защищены от возможной атаки против самих пусковых установок (открытых). К моменту Карибского кризиса число МБР СССР достигло 75 штук ^[27] , но одновременно могло быть запущено не более 25.

На вооружении также находилось около 700 баллистических ракет средней дальности ^[27] Р-12 и Р-14 .

Стратегические ВВС СССР были слабее ВВС США. Их основу составляли около 500 межконтинентальных бомбардировщиков Ту-95 (около 400 шт.), 3М (около 90 шт.) и М-4 (порядка 30 шт.), около 2000 неспособных долететь до территории США бомбардировщиков Ту-4 (практическая дальность с 3000 кг бомб: 6200 км) и Ту-16 (боевой радиус: 3150 км). На вооружении имелись крылатые ракеты радиусом до 600 км ( Х-20 , мощность БЧ 0,8—3 Мт).

ВМФ СССР включал 25 подводных лодок, оснащённых ядерными баллистическими ракетами: 5 атомных ( ПЛАРБ ) проекта 658 и 20 дизельных ( ПЛРБ ) проекта 629 . Эти субмарины и их ракеты радиусом действия 650 км были менее совершенными, чем их американские аналоги, были довольно шумными и имели надводный старт ракет (в три раза меньшей дальности), что подвергало их демаскировке.

Система ПВО СССР по структуре была объектовой, основанной на широком развёртывании вокруг только самых крупных охраняемых объектов ЗРК С-75 . Существовали варианты ракет, снаряжавшихся специальной (ядерной) боевой частью. Такие ракеты предназначалась для поражения групповых целей. Возможности раннего предупреждения были крайне ограничены ввиду неполноты радарного покрытия Сибири . На вооружении отсутствовали ЗРК, имевшие дальность более 35 км.
Систему ПВО поддерживал флот истребителей и перехватчиков Як-25 , Як-27 , Як-28 П, Су-7 , Су-9 , Су-11 , Миг-17 , Миг-19 , Миг-21 , насчитывающий более 5000 единиц с различными видами управляемого оружия. Наведение истребителей на цели осуществлялось системой автоматизированного управления истребительной авиацией «Воздух-1» ^[28] . Система ПВО Москвы ( С-25 , 56 полков) имела возможность отражения массированного налёта авиации противника с участием до 1200 самолётов. В штатном составе полка ПВО Москвы С-25 находилось 3 ракеты с ядерными БЧ (мощность — 20 кт, радиус поражения 2000 м) ^[29] .

Тем временем в Гаване политическая обстановка накалилась до предела. Кастро стало известно о новой позиции Советского Союза, и он сразу же направился в советское посольство. Команданте решил написать Хрущёву письмо, чтобы подтолкнуть его к более решительным действиям. Ещё до того, как Кастро закончил письмо и отправил его в Кремль, глава резидентуры КГБ в Гаване известил Первого секретаря о сути послания: «По мнению Фиделя Кастро, интервенция почти неминуема и произойдёт в ближайшие 24-72 часа». Одновременно Малиновский получил донесение от командующего советскими войсками на Кубе генерала Плиева об усилившейся активности американской стратегической авиации в районе Карибского бассейна . Оба сообщения доставили в кабинет Хрущёва в Кремль в 12 дня в субботу, 27 октября .

В Москве было 5 часов вечера, когда на Кубе разбушевался тропический шторм . В одно из подразделений ПВО пришло сообщение, что на подлёте к Гуантанамо замечен американский самолёт-разведчик U-2. Начальник штаба зенитного ракетного дивизиона С-75 капитан Антонец позвонил в штаб Плиеву за инструкциями, но того на месте не оказалось. Заместитель командующего ГСВК по боевой подготовке генерал-майор Леонид Гарбуз приказал капитану ждать появления Плиева. Через несколько минут Антонец вновь позвонил в штаб — никто не взял трубку. Когда U-2 был уже над Кубой, Гарбуз сам прибежал в штаб и, не дождавшись Плиева, отдал приказ уничтожить самолёт. По другим сведениям, приказ об уничтожении самолёта-разведчика мог быть отдан заместителем Плиева по ПВО генерал-лейтенантом авиации Степаном Гречко или командиром 27-й дивизии ПВО полковником Георгием Воронковым ^[30] . Пуск ЗУР был осуществлён в 10:22 по местному времени. Пилот U-2 майор Рудольф Андерсон погиб.

Пролёт U-2 капитана Молтсби над Чукоткой

В тот же день другой U-2 капитана Чарльза «Чака» Молтсби, осуществлявший с 04:00 по летнему североамериканскому восточному времени полёт к Северному полюсу для планового забора проб воздуха на предмет следов ядерных испытаний (всё время кризиса они не прекращались — так, 27 октября на Новой Земле была взорвана 260-кт термоядерная бомба), сбился с курса и вторгся в советское воздушное пространство в районе пролива Лонга . ^[31] Итоги официального расследования причин этого до сих пор не рассекречены, но по словам сослуживцев, сам пилот объяснял ^[32] это тем, что забыл отключить гирокомпас от магнитного компаса ( Северный магнитный полюс тогда находился в районе канадского острова Батерст — более чем в тысяче км от географического полюса), а северное сияние помешало вовремя обнаружить отклонение от курса по звёздам.

По американским данным, около полудня по Вашингтону с аэродрома Певек были подняты по тревоге истребители МиГ, но ни перехватить, ни тем более сбить летевший на высоте 22-23 км разведчик они были не в состоянии. Советский радиообмен был перехвачен американцами и с аэродрома Галина в ожидании массированной атаки советских бомбардировщиков была поднята пара перехватчиков F-102 , вооружённых парой ракет AIM-26 Falcon с 0,25-кт ядерными БЧ. ^[31] В итоге пилот смог сориентироваться, развернуться на восток и под присмотром МиГов уже с (опять же по американским данным) Анадырьского аэродрома примерно в четверть второго по Вашингтону покинул воздушное пространство СССР, причём примерно в это же время у него кончилось топливо. ^[31]

По советским данным, самолёт-нарушитель пробыл в воздушном пространстве СССР 1 час 22 минуты, а на его перехват 25 дивизией 11 отдельной армии ПВО были подняты две пары истребителей МиГ — пара МиГ-19П с аэродрома Анадырь, один из которой был сведён с целью и 18 минут её сопровождал на высоте 16,2 км (по советским данным, U-2 шёл на 20,3-21 км), и пара МиГ-17ПФ с аэродрома Урелики ^[33] .

Лишь после благополучного разрешения опасной ситуации штаб Стратегического воздушного командования проинформировал о происшествии министра обороны Макнамару (в 13:41), а тот уже сообщил президенту (в 13:45) и Госдепартаменту (в 13:47). ^[31] Кроме того, он отозвал U-2 4080-го стратегического разведкрыла, взлетевший для очередного взятия проб воздуха, постановил начать расследование инцидента и запретил подобные полёты за пределами США вплоть до его окончания. ^[31] Самолёт благополучно допланировал до Коцебу и там сел в 14:25 вашингтонского времени, не только формально выполнив миссию по сбору, но и поставив таким образом абсолютный рекорд продолжительности полёта для U-2 в 10 часов 25 минут. ^[31]

Ещё через несколько часов два самолёта фоторазведки ВМС США RF-8A «Крусейдер» были обстреляны зенитными орудиями во время облёта Кубы на малой высоте. Один из них был повреждён, однако пара благополучно вернулась на базу.

Военные советники Кеннеди пытались убедить президента до наступления понедельника отдать приказ о вторжении на Кубу, «пока ещё не поздно». Кеннеди уже не отвергал категорически такое развитие ситуации. Однако он не оставлял надежды на мирное разрешение.

Фидель Кастро , считавший, что имеются достоверные сведения, что американцы наутро собираются бомбить советские базы на Кубе, через посла СССР на Кубе Алексеева предлагал Хрущеву нанести превентивный ядерный удар по США, сказав, что кубинский народ готов принести себя в жертву делу победы над американским империализмом. Хрущев на это сказал, что у «товарища Фиделя Кастро» сдали нервы, что переговоры с американцами идут успешно ^[22] .

Принято считать, что «Чёрная суббота» 27 октября 1962 — день, когда мир был ближе всего к глобальной ядерной войне .

В ночь с 27 на 28 октября по заданию президента Роберт Кеннеди вновь встретился с советским послом Анатолием Добрыниным в здании Министерства юстиции . По воспоминаниям Добрынина, «в кабинете Кеннеди был беспорядок, на диване валялся скомканный плед: хозяин кабинета тут же урывками спал». Кеннеди поделился с Добрыниным опасениями президента о том, что «ситуация вот-вот выйдет из-под контроля и грозит породить цепную реакцию» ^[34] . Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил Кеннеди о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса», — ответил Кеннеди. По словам тогдашнего министра обороны США Роберта Макнамары ^[35] , с военной точки зрения ракеты « Юпитер » уже морально устарели (хотя были поставлены на боевое дежурство всего два года назад), однако в ходе приватных переговоров Турция и НАТО выступали резко против включения подобного пункта в официальное соглашение с Советским Союзом, так как это было бы проявлением слабости США и ставило бы под сомнение гарантии США по защите Турции и стран НАТО.

На следующее утро в Кремль пришло сообщение от Кеннеди, где было сказано:

1) Вы согласитесь вывести свои системы вооружения с Кубы под соответствующим наблюдением представителей ООН , а также предпринять, с соблюдением соответствующих мер безопасности, шаги по остановке поставок таких же систем вооружения на Кубу.
2) Мы же, со своей стороны, согласимся — при условии создания с помощью ООН системы адекватных мер, обеспечивающих выполнение данных обязательств, — а) быстро отменить введённые в настоящий момент блокадные мероприятия и б) дать гарантии ненападения на Кубу.

Я уверен, что и остальные государства Западного полушария будут готовы поступить подобным образом.

В полдень Хрущёв собрал Президиум ЦК у себя на даче в Ново-Огарёве . На собрании шло обсуждение письма из Вашингтона , когда в зал вошёл человек и попросил помощника Хрущёва, Трояновского к телефону: звонил Добрынин из Вашингтона. Он передал Трояновскому суть его беседы с Робертом Кеннеди и выразил опасения, что президент США испытывает сильное давление со стороны военных . Добрынин передал дословно слова брата президента США: «Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для разрешения проблемы». Трояновский вернулся в зал и зачитал собравшимся то, что успел записать в своём блокноте, пока слушал доклад Добрынина. Хрущёв сразу же пригласил стенографистку и начал диктовать согласие. Он также надиктовал два конфиденциальных письма лично Кеннеди. В одном он подтвердил факт того, что послание Роберта Кеннеди добралось до Москвы. Во втором — что он расценивает это послание как согласие на условие СССР по выводу советских ракет с Кубы — убрать ракеты из Турции.

Опасаясь всяких «неожиданностей» и срыва переговоров, Хрущёв запретил Плиеву использовать зенитное оружие против американских самолётов. Он также приказал вернуть на аэродромы все советские самолёты, патрулирующие Карибское море . Для пущей уверенности первое письмо было решено транслировать по радио, чтобы оно как можно скорее дошло до Вашингтона. За час до начала трансляции послания Никиты Хрущева (16:00 по московскому времени) Малиновский послал Плиеву приказ начать демонтаж стартовых площадок Р-12 .

Демонтаж советских ракетных установок, погрузка их на корабли и вывод с территории Кубы заняли 3 недели. Убедившись, что Советский Союз вывел ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить блокаду Кубы .

Через несколько месяцев из Турции были выведены и американские ракеты « Юпитер » — как «устаревшие». ВВС США не возражали против списания этих БРСД , так как к этому моменту ВМФ США уже развернул на подводных лодках намного более подходящие для передового базирования БРПЛ « Поларис », сделавшие комплекс «Юпитер» устаревшим.

Мирное разрешение кризиса удовлетворило не всех. Смещение Хрущёва двумя годами позже можно частично связать с раздражением в Политбюро ЦК КПСС относительно уступок Соединённым Штатам, сделанных Хрущёвым, и его неумелым лидерством, приведшим к кризису.

Коммунистическое руководство Кубы расценило компромисс как «предательство» со стороны Советского Союза, поскольку решение, положившее конец кризису, было принято исключительно Хрущёвым и Кеннеди ^[36] .

Некоторые военачальники США также были недовольны результатом. Так начальник штаба воздушных сил США генерал ЛеМей назвал отказ от атаки Кубы «наихудшим поражением в нашей истории».

По окончании кризиса аналитики советских и американских спецслужб предложили установить между Вашингтоном и Москвой прямую телефонную линию (так называемый « красный телефон »), чтобы в случае кризисных ситуаций у лидеров сверхдержав была возможность немедленно связаться друг с другом, а не пользоваться телеграфом.

По рассекреченным в 2017 году данным Министерства обороны Российской Федерации , на Кубе в период с 1 августа 1962 года по 16 августа 1964 года погибли 64 советских гражданина ^[37] .

Историческое значение

Кризис стал переломным моментом в ядерной гонке и « холодной войне ». Было положено начало разрядке международной напряженности . В западных странах началось антивоенное движение , пик которого пришёлся на 1960-е — 1970-е годы. В СССР также стали раздаваться голоса, призывающие к ограничению гонки ядерных вооружений и усилению роли общества в принятии политических решений (в частности, с таким заявлением выступил один из разработчиков советского ядерного оружия академик А. Д. Сахаров ^[38] ).

Невозможно однозначно утверждать, стало ли удаление ракет с Кубы победой или поражением Советского Союза. С одной стороны, план, задуманный Хрущёвым в мае 1962 года, не был доведён до конца и советские ракеты уже не могли обеспечить безопасность Кубы. С другой, Хрущёв добился от руководства США гарантий ненападения на Кубу, которые, несмотря на опасения Кастро, были соблюдены и соблюдаются по сей день. Через несколько месяцев американские ракеты в Турции, по словам Хрущёва спровоцировавшие его на размещение оружия на Кубе, были также демонтированы. В конце концов, благодаря техническому прогрессу в ракетостроении, отпала необходимость размещения ядерного оружия на Кубе и в Западном полушарии вообще, поскольку через несколько лет Советский Союз уже имел достаточно межконтинентальных ракет , способных поразить любой город и военный объект в США непосредственно с территории СССР.

Сам Хрущёв в своих мемуарах так оценил итоги кризиса: «Сейчас прошло уже много лет, и это является уже областью истории. И я горд за то, что мы проявили мужество и дальновидность. И я считаю, что мы выиграли» ^[39] .

Мы, товарищи, поставили ракеты, ракеты средней дальности на Кубе. Почему мы их поставили, что нас заставило поставить? Мы рассуждали так, что Кубу американцы терпеть не могут, они это прямо говорят, что могут сожрать Кубу. Я вот с военными говорил, с маршалом Малиновским. Я спросил: если бы мы были на месте Америки, взяли для себя курс сломить такое государство, как Куба, сколько бы нам надо было, зная наши средства? — Максимум три дня, и руки помыли бы.

Товарищи, с этим надо считаться, потому что именно Америка эти возможности тоже имеет. Поэтому мы считали, что Кубу можно спасти, только на Кубе поставив ракеты. Тогда тронешь, так ёжик клубком свернётся, и не сядешь. (Смех.) Видимо, пробовали когда-то. (Смех.) Вот эти ракеты вроде иголок ёжика, они обжигают. Когда мы принимали решение, мы долго обсуждали и не сразу приняли решение, раза два откладывали, а потом приняли решение. Мы знали, что, если поставим, а они обязательно узнают, это шок у них вызовет. Шутка ли сказать, у крокодила под брюхом ножик! [...]

В результате переписки мы вырвали у президента США заявление о том, что он тоже не думает вторгаться. Тогда мы сочли возможным сделать заявление, что мы тогда тоже считаем возможным удаление наших ракет и Ил-28.

Было это уступкой? It was. Мы уступили.

Была уступка со стороны Америки? Было дано публичное слово не вторгаться? It was. Так кто же уступил и кто не уступил?

Мы никогда не говорили, что мы будем вторгаться в другую страну. Америка говорила, что она не потерпит на Кубе революционного кастровского режима, и потом она отказалась. Значит, ясно, что другая сторона взяла на себя обязательство то, которое оно не признавала до постановки наших ракет на Кубе. So?

ГОЛОСА: Так. (Аплодисменты.)

ХРУЩЁВ: Сейчас есть умные, а умных, когда пройдёт опасность, всегда больше, чем в момент опасности. (В зале смех.) […]

А если бы мы не уступили, может быть, Америка больше уступила? Может быть, и так. Но это могло быть похоже на детскую сказку, когда два козла встретились на перекладине перед пропастью. Они проявили козлиную мудрость, и оба упали в пропасть. That's the problem.

— Из заключительного слова Н. С. Хрущёва на пленуме ЦК КПСС 23 ноября 1962 года. [2]

В 1992 году было подтверждено, что к моменту, когда разразился кризис, советские части на Кубе получили ядерные боеголовки для тактических и стратегических ракет, а также ядерные авиабомбы для бомбардировщиков среднего радиуса Ил-28 , общим количеством 162 единицы ^[40] . Генерал Грибков , участвовавший в работе советского штаба операции, заявил, что командующий советскими войсками на Кубе генерал Плиев имел полномочия применять их в случае полномасштабного вторжения США на Кубу.

Небольшая продолжительность Карибского кризиса и обширная документация, касающаяся принятия решений обеими сторонами, делают его отличным примером для анализа процессов выработки государственных решений. В книге , авторы Грэхам Аллисон и используют кризис для иллюстрации разных подходов к анализу действий государства. Интенсивность и размах кризиса также даёт отличный материал для драмы , что иллюстрируется фильмом « Тринадцать дней » американского режиссёра Р. Доналдсона. Карибский кризис также был одной из основных тем выпущенного в 2003 году документального фильма .

В октябре 2002 года Роберт Макнамара и Артур Шлезингер вместе с другими почётными гостями участвовали во встрече с Кастро на Кубе, чтобы продолжить изучение кризиса и выпуск рассекреченных документов. На этой конференции стало ясно, что мир был гораздо ближе к ядерной конфронтации, чем считалось ранее. Так, не исключено, что только здравый смысл старшего на борту советской подводной лодки ( проекта 641 ) Василия Архипова предотвратил полномасштабный конфликт ^[41] .

Литература и театр

• Ф. М. Бурлацкий . Бремя решения (политическая драма в одном действии). Постановка В. Н. Плучека ( 1985 ), Московский академический театр сатиры .
• Стивен Кинг. 11/22/63

Cinema

• 1969 — фильм « Топаз » Альфреда Хичкока;
• 1991 — сериал « Квантовый скачок » ( англ. Quantum Leap ), серия «Атомная семейка» ( англ. Nuclear Family );
• 1999 — фильм « Взрыв из прошлого » ( англ. Blast from the Past );
• 2000 — фильм « Тринадцать дней » ( англ. Thirteen Days );
• 2003 — ;
• 2009 — фильм « Хранители » ( англ. Watchmen );
• 2009 — пародия на трилогию «Пираты Карибского моря» «Карибский кризис»;
• 2011 — мини-сериал « Династия Кеннеди » ( англ. The Kennedys );
• 2011 — фильм « Люди Икс: Первый Класс » ( англ. X-Men: First Class );

Music

• 1962 — « Молитвы » для баритона и камерного оркестра композитора Луиджи Даллапикколы . Партитура демонстративно датирована днём обращения Кеннеди к народу.
• 1964 — песня Фила Оукса «Talking Cuban Crisis».
• 2009 — вышел сингл «Caribbean Crisis» от проекта Ex-Plosion . Посвящённая событиям холодной войны композиция также вошла в студийный альбом проекта, попав на первое место и в сводную двадцатку лучших Progressive House треков за 2012 год по версии британского онлайн-магазина Juno.

Video Games

• В 2005 году вышла игра « Карибский кризис »;
• В 2006 году вышла игра « DEFCON »;
• В 2010 году вышла игра « Call of Duty: Black Ops ».
• В 2015 году вышла игра « Armored Warfare: Проект Армата»

• Холодная война
• Чёрная Суббота (1962)
• Ядерный паритет
• Ядерная война
• Операция «Анадырь»
• Ленинский Комсомол (тип судов торгового флота)
• Группа советских военных специалистов на Кубе
• Санкции США против Кубы
• Ракета PGM-19 Jupiter
• Ракета Р-12 (SS-4)
• Ракета Р-14 (SS-5)
• Марс 1962А

• Лавренов С. Я., Попов И. М. Карибский кризис: мир на грани катастрофы // Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. — М. : Астрель , 2003. — С. 213-289. - 778 p. — (Военно-историческая библиотека). - 5 thousand copies. - ISBN 5–271–05709–7.

• Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962—1986 гг.). М.: Автор, 1996. — 688 с.: ил. 5-85212-078-2.
• Кеннеди Р. 13 дней. Свидетельство о кубинском кризисе = Thirteen Days: A Memoir of the Cuban Missile Crisis. — Paris: Editions de la Seine, 1969. — 146 с.
• Манойлин В. И. Базирование Военно-морского флота СССР. — СПб.: Изд. «Нева», 2004. — 320 с. — ISBN 5-7654-3446-0
• Микоян С. А. Анатомия Карибского кризиса. - Ed. Academia, 2006. ISBN 5-87444-242-1
• Окороков А. В. СССР в борьбе за мировое господство. — М.: Яуза: Эксмо, 2009. — 448 с. — ISBN 978-5-699-37381-9
• Подвиг П. Л. «Стратегическое ядерное вооружение России», М.: ИздАТ, 1998
• Феклисов А. С. Карибский ракетно-ядерный кризис / Кеннеди и советская агентура. — М.: Эксмо: Алгоритм, 2001. — 304 с. Cc. 234—263. — ISBN 978-5-699-46002-1
• Фурсенко А. , Нафтали Т. Безумный риск — РОССПЭН , 2006
• Allison, Graham and Zelikow, P. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. New York: Longman, 1999.
• Blight, James G., and David A. Welch. On the Brink: Americans and Soviets Reexamine the Cuban Missile Crisis. New York: Hill and Wang, 1989.
• Brugioni, Dino A. Eyeball to Eyeball: The Inside Story of the Cuban Missile Crisis. New York: Random House, 1991.
• Divine, Robert A. The Cuban Missile Crisis. New York: M. Wiener Pub.,1988.
• Fursenko, Aleksandr, and Naftali, Timothy; One Hell of a Gamble — Khrushchev, Castro and Kennedy 1958—1964 ; WW Norton (New York 1998)
• Giglio, James N. The Presidency of John F. Kennedy. Lawrence, Kansas, 1991.
• Gonzalez, Servando The Nuclear Deception: Nikita Khrushchev and the Cuban Missile Crisis; IntelliBooks, 2002 ISBN 0-9711391-5-6
• May, Ernest R., and Philip D. Zelikow., eds. The Kennedy Tapes: Inside the White House During the Cuban Missile Crisis. Concise Edition. New York: WW Norton, 2001.
• Nuti, Leopoldo (ed.) I «Missili di Ottobre»: La Storiografia Americana e la Crisi Cubana dell'Ottobre 1962 Milano: LED, 1994.
• Thompson, Robert S. The Missile of October: The Declassified Story of John F. Kennedy and the Cuban Missile Crisis .
• Diez Acosta, Tombs. October 1962: The 'Missile' Crisis As Seen From Cuba. Pathfinder Press, New York, 2002.

• У края Карибской пропасти на сайте Министерства обороны России
• Дамье В. В. Кубинский кризис // Кругосвет
• Хрущёв Н. С. Воспоминания. Карибский кризис
• Послания Кеннеди и Хрущева 23 и 24 октября 1962 г.
• Обращение Н. С. Хрущева к Д. Ф. Кеннеди во время Карибского кризиса. 27.10.1962 г. и ответ Д. Кеннеди Н. С. Хрущеву. 28.10.1962 г.
• Фотокопия первой страницы письма Н. С. Хрущева президенту Кеннеди 24 октября 1962 г. . Хранение Национальной Библиотеки Конгресса США.
• Хронология кризиса на сайте Хронос
• Карибский кризис на pseudology.org
• Карибский кризис на coldwar.ru
• Карибский кризис 16-28 октября 1962 года // lki.ru
• В. Чиков ГОРЯЧАЯ ЛИНИЯ РЕЗИДЕНТА
• Ракетно-ядерное искушение. Историк Леонид Максименков — о белых пятнах Карибского кризиса // КоммерсантЪ
• Карибский кризис глазами очевидца // alexnews.info
• Диктовка Н. С. Хрущева к посланию Дж. Кеннеди по вопросу о Кубе. 28.10.1962 — Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».
• Подборка документов о кризисе
• Отрывок из книги К.Эндрю и О. Гордиевского КГБ: РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ ОТ ЛЕНИНА ДО ГОРБАЧЁВА
• М. Статкевич Карибский кризис // Очерк, 2004
• Хлебников И. Карибский кризис: перелом. За кулисами истории // журнал «Обозреватель»

in English

• Рассекреченные документы и т. п. (англ.) . Данные «Национального архива по безопасности», неправительственной независимой организации США.
• Transcripts and audio recordings ExComm meetings (Eng.) . Courtesy of the Miller Center Presidential Recording Program , University of Virginia.
• 13 days or forty years later (Eng.) - by Robert S. The McNamara.
• Tape recordings of debate between John F. Kennedy and his advisers during the crisis .
• A meeting of the Cuban Missile Crisis, October 2002 (English).
• F. Kennedy in John History: Cuban Missile Crisis (Eng.)
• d / f “Operation Anadyr. Towards the Caribbean Crisis ” (RTR, 2014)